Sailing To Byzantium
by William Butler Yeats
That is no country for old men. The young
In one another's arms, birds in the trees
- Those dying generations - at their song,
The salmon-falls, the mackerel-crowded seas,
Fish, flesh, or fowl, commend all summer long
Whatever is begotten, born, and dies.
Caught in that sensual music all neglect
Monuments of unageing intellect.
An aged man is but a paltry thing,
A tattered coat upon a stick, unless
Soul clap its hands and sing, and louder sing
For every tatter in its mortal dress,
Nor is there singing school but studying
Monuments of its own magnificence;
And therefore I have sailed the seas and come
To the holy city of Byzantium.
O sages standing in God's holy fire
As in the gold mosaic of a wall,
Come from the holy fire, perne in a gyre,
And be the singing-masters of my soul.
Consume my heart away; sick with desire
And fastened to a dying animal
It knows not what it is; and gather me
Into the artifice of eternity.
Once out of nature I shall never take
My bodily form from any natural thing,
But such a form as Grecian goldsmiths make
Of hammered gold and gold enamelling
To keep a drowsy Emperor awake;
Or set upon a golden bough to sing
To lords and ladies of Byzantium
Of what is past, or passing, or to come.
Плавание в Константинополь
Эта страна не для старых людей:
Здесь юность и чувства играют,
Птицы поют, в море макрель
И лосось вовсю процветают,
Мяса и дичи полно круглый год,
Всё охвачено страстною песней,
И, конечно, никто, здесь никто не найдёт
В остатках времён интеллекта.
Здесь старикам не окажут почёт –
Они жалки, словно лохмотья,
Если только душа их не запоёт,
Захлопав беззлобно в ладоши,
Без всяких правил, нот или школ –
Лишь по воле времён их стихии.
Потому я сюда и приплыл, и пришёл
В священный град Византии.
О мудрецы, что в священном огне,
Как в золоте фрески стоите,
Выйдите вихрем скорее ко мне,
С вами запеть прикажите!
Выньте мне сердце, я болен огнём,
Но привязан к докучливой плоти,
Что ничего никогда не поймёт,
Меня вплавьте в вечности кости.
К форме своей я уже не вернусь,
Сбежав от телесной природы,
Но золотом я словно вы обернусь,
Что чеканили здесь год от года,
Чтоб император покоя не знал,
Иль запрыгну на ветвь золотую,
Чтоб петь византийским всем господам
О том что есть, было и будет.