когда в груди по рукоять
чужая боль и смерть чужая
ты как ни странно различать
способен свет родного края
вглядись вот так не на бегу
вот прошлогодние ранетки
кровавым крапом на снегу
и птичий грай
и сердце в клетке
грудной прошитое насквозь
чужой бедой
неслышно бьется
пока она в нем остается
ты все-таки еще живой