Льёт и льёт за окном — прямо бедствие.
И заладил сверчок заводной:
«Отчего омрачили небесные
хляби хворый сентябрь золотой?
Отчего на вечерней заре ещё
возле изб в опустевших дворах,
затевая недоброе зрелище,
навьи пляски посеяли страх?»
Успокойся. Ни много ни мало
я не знаю и знать не хочу.
Может, гонору им не хватало,
может, было его чересчур.
Ты бы лучше на струнах осенних,
улучив подходящий момент,
объяснил, что же в сумерках серых
происходит со мной. Впрочем, нет,
просто так ты их лучше не трогай,
если голос печалей моих,
словно чибиса плач над протокой
в бурунах листопада затих.