«Две стороны обойдите.
В каждой
дивитесь
пятилучию.
Называется "Руки".
Пара прекрасных рук!
Заметьте:
лучшую
шею выбрать могу
и обовьюсь вокруг.
Черепа шкатулку вскройте –
сверкнет
драгоценнейший ум…
…Кто целовал меня –
скажет,
есть ли
слаще слюны моей
сока.
Покоится в нем у меня
прекрасный
красный
язык».
В. Маяковский
Сразу
скажу вам,
я,
Маяковский,
умом
и телом
удачно
вышел!
Среди поэтов –
маяк
московский! –
Тот самый,
который
всех ярче
и выше!
Тот самый,
который
модно
пострижен
и плотно сбитый,
красивый,
стройный,
как башня Эйфеля
в ночном Париже.
Взглянуть
на поэта,
стройтесь
в колонны!
Меня любят женщины –
умные,
дуры
и прочие всякие,
и не всякие прочие.
Не люблю тянуть,
разводить шуры-муры! –
Слюну раздам, –
подходите
по очереди!
Поцелую так,
как хлебнете сиропа!
Подставляйте губы,
пока я добрый,
а не понравится –
к чертям топайте! –
Очередь ко мне
огромная!
Потрогайте,
какой у меня зад! –
Упругий,
как мяч футбольный!
Бывало,
пнёт
бродяга,
гад,
а мне,
как мячу,
не больно!
И на ноги мои
взгляд свой
бросьте –
нигде вы лучше бедер
не видели,
внутри у них такие
прочные кости,
как оси колёсные
в автомобиле!
Они так
раскорячиться могут, –
никаким
раскорякам
не снилось!
Для них везде
открыта дорога, –
пройдут по земле,
навозу
и силосу!
Я возвышаюсь
над сугробами,
лужами,
как мост –
над речкой,
ледокол –
над льдинами!
И мне
никакой кучер
не нужен
с его вонючими
кобылами!
Руки мои –
звезды лучистые! –
надежно к костям
пригвожденные.
И заметьте:
всегда они чистые,
как ручки
и ножки
новорожденного!
На плечи смотрите –
шедевр,
чудо!
Микеланджело
в шоке ходил бы
кругом! –
Мышцы буграми –
стальная груда! –
Под майкой
трясутся,
как грудь
у подруги!
Разуйте зенки,
на живот воззрите. –
Я могу на нем
полста верст ползти,
не останавливаясь
часов тридцать,
и еще столько же –
до усталости!
Сердце стучит,
как будто дизель,
исправно
качает
горячую
кровь,
но сердце
не только
жизни
обитель,
оно –
любви
и поэзии
кров!
Объем моих легких –
пять тысяч двести,
воздух вдыхаю,
словно насос!
Почки и печень –
тоже на месте,
а прочий ливер –
прекраснее роз!
На голову гляньте, –
строгости символ!
Череп –
ларец
алмазами полный,
сто тысяч карат
искрятся игриво, –
то мозг драгоценный,
талантом
граненный!
В нем мысли мои
гениальные
разные
в стихах
спрессованы,
как воздух –
в камере,
поэтому мозг
завещаю
в фонд
Алмазный,
или, хотя б,
экспонатом –
в Кунсткамеру.
Волосы – шелк! –
природою
сделаны!
С такой шевелюрой –
в кино сниматься,
или в театре
играть Отелло,
душить
Дездемону
в последнем акте!
В глаза загляните –
там бездна
бездонна,
там мысли
пространство
разумом светится,
как небо вечернее
светится звездно –
созвездий лучистых
Млечная лестница!
А брови на лбу
оттеняют глазницы,
как арки
над входом
древнего града,
и взгляд,
будто острая спица,
пронзает насквозь
стоящего рядом!
К ушам приглядитесь, –
само совершенство!
Не раз ими слышал
в толпе
возбужденной
крики восторга,
аплодисменты,
шептания
нежные
девы
влюбленной…
А нос! –
идеальный,
классической формы,
он делит лицо
на два сегмента,
как круг разделяет
диаметр ровный,
как горы Уральские –
два континента.
Губы мои –
не просто нашлепки! –
рот обрамляют
для важного дела! –
Они предназначены
даме-красотке
со стройной фигурой
и розовым телом!
Зубы,
которые
белой стеною
искрятся в улыбке
красавицам-дамам,
прячут мой красный
язык за собою, –
яркий,
красивый,
как красное
знамя!
Этот язык –
орган мой
архиважный!
Он,
как орган,
излучает гармонию, –
из звуков
музыку
стихов
порождает,
как я, –
высокую,
чистую,
стройную!
А голос мой
слышали? –
Это ж гроза,
это ж хор
в соборе
Парижской
богоматери!
А кто не слышал еще,
тот зря
жизнь свою,
безделушку,
потратил!
Есть,
конечно,
еще кое-что,
но рассказать
об этом
стыдно мне.
Деталей
таинственных
естество
пусть будет сюрпризом
для избранных!