- Блондинка, - муж кричит с утра, -
Зачем ты гладила мой галстук?
Его противная сестра
Кивает в такт, что «всё напрасно»,
«Что не понять такой, увы,
Как управляться с домом нужно»;
Что всё идёт от головы...»
Сынок заходится натужно:
«Где мой портфель? Скорее, мам».
Свекровь хватается за сердце:
«Ребёнок завтракает сам.
Смотрите, кое-как оделся».
Сбивая на ходу народ,
В метро вбегает, как чумная.
Какой-то дядя-обормот
Кричит ей: «Кукла заводная».
В отделе план горит опять
Начальник бесится привычно:
«Даются не всегда мозги
Таким девицам симпатичным».
А вечером опять в метро
В вагон змеиный и жестокий
Заходит женщина в манто,
И быть неузнанною хочет.
В театр едет на спектакль,
Играет в драме старомодной
Ей роль досталась просто так
В студенческом театре модном.
Её на улице одну
увидел режиссёр известный
И предложил сыграть жену
и мать,
(«Вам будет интересно!»)
Она вначале не смогла,
Зажалась в очень лёгкой сцене,
Где мужа бросила жена,
В коварной улучив измене.
Но после, вспомнила о том,
Как год назад стирала брюки,
Записка выпала на пол
К супругу от её подруги.
И роль раскрылась, расцвела.
Блондинка ожила на сцене
Заговорила и ушла
От мужа, склонного к измене.
Ей стоя зал рукоплескал,
А режиссёр, забыв о фраке,
На правое колено пал
И что-то говорил о браке.
В метро, домой, в привычный быт,
К свекрови, мужу и ребёнку.
Триумф, конечно, не забыт,
Но, будто, отошёл в сторонку.
А в голове: компот из слив,
Рагу, пюре, салат и каша.
Да будь ты сто раз знаменит,
Ты мать, жена, ты – жертва наша.
Не призываю ни к чему,
Сама мирюсь, порой, с подобным.
Напомню просто почему
Вас им третировать удобно.
Ваш мягкий нрав, ваш чудный лик
Им не понятен, ненавистен.
Замазать грязью всяк спешит,
Ворону белую по жизни.
Не доказать, ни наказать
Вы их не сможете, поверьте
Желаю дальше вам играть
Себя, как есть, до самой смерти.