1
Дом квадратный последи округлых луж
На асфальтном треугольнике стоит.
Что есть формы – то одежды наших душ,
Что всеобщи и у каждого свои.
Был огонь, что искру светлую пустил,
Искра в семя превратилась на ветру,
Семя в землю пало всходом новых сил,
А побег поил зеркально-синий пруд.
И начало, и конец всегда в огне,
Вы источник и рождение эпох,
Воины первые, но что-то душно мне,
Средь пустыни нужен ветер, свежий вздох.
Шум дыханья, в небо вечное прыжок
От запруды, на волнах рождает гул.
Бог из глины создал жизнь, потом обжег,
Но не бог, кто сотворил, но не вдохнул.
2
Форма воздуха, полета чистота,
Но как прочие ты состоишь из двух,
Есть плохое в нем, злословье, клевета,
Смрад болот и чуждый нам нечистый дух.
Но милее голос песни за чертой,
Аромат ажурных ласковых духов,
Ведь хорошего гораздо больше в той,
О которой спел я тысячи стихов.
То дыхание колышущихся строк
После стольких лет молчания во мгле,
Нежность слова, стихотворный диалог,
Что люблю я всех сильнее на земле.
Я земля – рождение грядущих дней,
Травы вешние, растите из меня,
Я создать могу, но передать сложней,
Если зерна не летят сквозь кудри дня.
Так и есть они со мною на века,
Отнесите семя в лес, где есть вода,
Свежий ветер и хрустальная река,
Вы любимые посредницы всегда.
3
Ты подуй приветом вешним из окна,
Постели дыханьем свитый легкий плед,
Я земля, но словно выжжена она,
Ни материи, ни средств со мною нет.
Здесь слуга, лишь кочка посреди долин,
Та, что сроют, путь равняя пред избой,
Не из этого мира господин,
Хоть одно у нас дыхание с тобой.
Анархическая почва до конца,
Глина, та, что обожжет в огне рассвет,
Как Сид Вишес, панк, от коего лица
Я писал тебе поэмы много лет.
Есть кувшин, но не в руке, а на стене,
Что был создан в незапамятно году,
Будь мне Нэнси, расскажи сем обо мне,
Ибо менеджера лучше не найду.
4
Если станешь ты надменна и горда,
Заплетешь словесных диалогов нить
Не о том, потом подуешь не туда,
Мы с водой тебя сумеем защитить.
Колыханию души построит кров
Глина мокрая у речки где темно,
Мы сильней, но без дыханья нет миров,
Жизни нет, коль не вдохнул ее в зерно.
Вновь скажу, что вздох растений поутру,
Речка, что глубины страсти затаит,
Синий ливень на серебряном ветру –
Вы любимые посредницы мои.
С вами легче по земле продолжить путь,
Вспоминая жизни или времена,
О воде я пел уже, напился чуть,
Чувством льющимся хмелея без вина.
Пусть не стала ты мне милой и судьбой,
Отпускаю – не тюремщик я, не вор,
Все же, ветер, я хочу дышать тобой,
Отдохнуть пред описаньем новых форм.