Глядела смерть на нас с прищуром
с отметки двести сорок три,
и мерзкий посвист пули-дуры
морозил органы внутри.
Мы не кончали академий,
но понимал из нас любой,
что генеральский мутный гений
нас посылает на убой.
И вновь карабкалась пехота,
которой не положен гроб,
на высоту под пулемёты
в который раз, всё так же в лоб...