Синичка тинькает в окне
И монотонно время долбит,
Предупреждая о весне,
Что в подсознании бесом бродит;
То прыгнет вбок, расправив крылья,
То вздыбит чёрный хохолок,
То, глаз прикрыв, на миг затихнет,
То клювом, врезавшись в стекло,
Условный знак в окошко кинет:
Начать приватный разговор
Про день грядущий в новой жизни,
Что нам готовит ушлый чёрт,
Покуда Бог на лаврах дрыхнет,
Устав спасать от любопытства
Застрявших по уши в грехах -
Детей, которым не сидится
В свои безумные за тридцать
И тянет замуж иль жениться,
Чтоб тайну брака распознать, -
В начале мая, крепко выпив;
Души не видя и лица,
Схватить на ощупь ту, что ближе,
И пить взасос на брудершафт,
Покуда время дурь не выбьет,
Но... будет поздно. Жизнь прошла!
Толпа детей и плешь в затылке,
Мегера-тёща в спину дышит,
Чтоб ты в грехах не заблудился,
Когда сквозь сон в сортир идёшь...
А в сердце впившийся осколок,
Что душу бередит занозой,
Когда Луна на небе всходит
И Муза, сев на подоконник,
Без стука приоткрыв окно,
В твой спящий мозг хозяйкой входит,
Губами тронув потный лоб, -
Уносит душу в дивный сон,
Где тени молча хороводят
Под антикварный граммофон,
Иглой шуршащий вальс-бостон
По эбонитовой дорожке
Из сумасшедшего далёка,
Когда, весною опьянённый,
Ты лез в огонь, не зная брода,
В объятия призрачной особы,
Чтоб первым быть на брачном ложе,
От любопытства чуть не сдохнув,
Кусая локти в час греховный,
И тыщу лет страдать любовью,
Что подсуропил ушлый чёрт,
Когда храпел на лаврах Бог,
Уставший пить на майских водку
За право быть всегда с Тобой.