Которую ночь подряд фантомный столичный гул
тысячам овец не дает уснуть.
Страшась неизвестности, они жалобно блеют,
мечутся в поисках правильного пути…
Бревенчатый дом на берегу и фруктовый сад
местом силы стали не так давно,
в год, когда неожиданно черешни и вишни,
посаженные ради бело-розового майского цвета,
дали плоды, сочные, ароматные.
С террасы в мельчайших деталях видны
и серебро реки, бликующее на солнце,
и шёлк садовых деревьев, колеблющийся на ветру.
Река изгибается, демонстрируя
взбалмошный характер, устремляется к озеру.
Только здесь я могу слышать,
в зависимости от её настроения,
то ворчание, то сладкий шёпот;
только здесь я могу зарыться носом в цвет,
веря, что это помогает завязаться плодам,
только здесь я могу писать.
Место силы не ждёт от меня точных рифм,
только стихи, стихи о нём, ещё и ещё.
Несомненно, сегодня я буду спать крепко,
до тех пор, пока не разбудит певец-невидимка,
на всю округу славящий разгулявшуюся весну.
Для «Первомайское ханами» на Выходе Из Под Контроля
"В прозрачной мгле безмолвствует столица;
Лишь изредка на шум и глас ночной
Откликнется дремавший часовой,
Иль топнет конь, и быстро колесница
Продребезжит по звонкой мостовой.
Как я люблю приют мой одинокий!
Как здесь мила весенняя луна:
Сребристыми узорами она
Рассыпалась на пол его широкий
Во весь объем трехрамного окна!"
Николай Языков
Илл. Судзуки Харунобу