«В последнее время в продовольственных магазинах участились случаи избиения охранниками посетителей». (Сообщение из соцсетей).
А потом окатила их осень,
Всё дождями приливными морем;
И луною насыщенной горем
На причале полуночном, очень
Им хотелось понять, что любовью
Смысл есть измерять бесконечность.
Но отъявленно чужда бессрочность
Их попыткам признаний — чужою
Обоюдно душа их обоих
Застеснявшись прилива — судьбою
Стала, вдруг, и накатывал псих.
Он наотмашь всадил ей и зыркнул
По глазам ее будто дал очередь.
Но от спазма души тут же пукнул.
Прямо бзднул, уж не в силах терпеть.
Она долго держалась за щеку,
На него вызревая луною,
Что в глазах ее ясных без толку
Вся вставала над спящей страною.
Над причалом вставала и летом,
Что их сблизило так искрометно.
На глазах будто шаль: он молчал.
Она медленно стала писать.
Он от чувства срамного кончал.
Злая осень хотела тут плакать.
И сердечно прилив причитал
В темноте наползая волною
На брег тайный любви их и скуки.
И ночь эта была их судьбою.
— Я тебя ненавижу, @бать.
Сказал он в корчах чувственной муки.
А она продолжала стоять,
От щеки руку не отнимая
И не падая в обморок, в тьму.
Только молча и нежно страдая.
Так любила? Никак не пойму...
Проносились за молом машины
Тихим шелестом шин по стеклу
Лунного света и пыли снов.
Он хотел заскулить от вины.
От того, что ей дал по @блу.
Но с закатом он верит в любовь.
А может быть и в другом где-то мире...
Проносились машины в тиши.
Он ей будто сказал: «не спеши».
Она мокра вся и в своем горе.
От дождя, что их тут поджидал.
От намоченной снизу одежды.
Он подумал и снова в@бал.
И сомкнулись холеные вежды.
И реснички дрожали и падало
Тело бывшей любимой к асфальту.
Он ее не схватил. Просто падло.
А машины те ехали в Ялту.
И писать бы о сем бесконечно,
Но закончилась ночь властных дум.
Что любовь? Не смотри так беспечно.
Это в сердце прилива ли шум...