Мы росли в коммунальных расщелинах,
Лабиринт коридорный в умах.
Дом шептал по-французски о фрейлинах
И по-русски о детских мечтах.
Папиросный дымок, вписан прописью,
В коммунальный причудливый мир,
И сосед наш – люмпен с пошлой гордостью
Одевал свой лакейский мундир.
Окружали барочные всадники,
Поборовшие время лучин,
Забытьём утомлённые ратники
Доскакали до лунных седин.
От чего жизнь так часто меняется?
Ко всему прикипаешь на век.
Коммунальное утро склоняется,
Но во сне входит в дом человек:
Лунный свет под уздцы держит всадников,
Папиросный дымок нипочём.
Помнит дом по-французски урядников
И по-русски, как жили мы в нём.
Утонул дом в неоновой пропасти,
Но по памяти можно найти
Лабиринт – коридорные строгости.
И в углу постоять взаперти...