Действие происходит на рубеже 17-18 веков. Когда 18-ый упрямо вступал в свои права, сменяя 17-ый, его ещё называли «бунташным». В это время в Русском Царстве не ценили поэтов.
Сцена: поэт читает свои стихи на помосте из деревянных досок перед толпой, обратившей на него внимание только лишь потому, что ярмарка ещё не открылась, а занять себя чем-то нужно.
Поэт:
«Когда смогу назвать себя поэтом?
Попробую, но вымолвлю с трудом.
Боюсь, что люди, не поняв сюжетов,
Сочтут меня треклятым чудаком.
Лишь потому стихи не усложняю,
Хорей сменяет томно грустный ямб.
Не прехожу границу слов и края,
Чтоб не снести каркасы ваших дамб.
Меняю слово «риза» на «накидка»
И «Ланселот» меняю на «солдат».
А сколько же теряю в этом ритме,
Чтоб всё без мишуры и на парад.
Парады в голове моей ретивы,
Громоподобны шу;мы канонад.
А на стихи кладу обычную сативу,
Чтоб было проще вам меня понять».
Все люди молчали. Им было нечего сказать, им было попросту наплевать. Кто-то ухмыльнулся, думая, что поэт хочет возвысить себя над ними. Кто-то в толпе в шутку назвал его чудаком и белой вороной.
Голова поэта склонилась, руки упали по швам старых и рваных штанов.
Он вмиг осознал, что ему срезали крылья, что его снова не поняли. Он поклялся себе, что больше никогда не напишет ни строчки.
Но вдруг в небе отчетливо показался силуэт девушки. Люди называли её Музой. Она словно спустилась с Олимпа на землю и, испепеляя взглядом выступающего на сцене, начала говорить с надрывами.
Муза:
«Труби. Труби. Труби, поэт, об этом.
Ругайся на застольях в кабаках!.
Работай, отбивая слов «береты»,
Чтоб не остаться в жизни в чудаках.
Будь верен Слову. Слово - есть печать.
И если ты не хочешь жить клевретом,
То ты обязан это Слово почитать,
Чтоб с верою назвать себя поэтом.
Перелопать стога большие с сеном,
Ради иголки, ради ниточки. Ищи.
Ищи в своей «душонке» самоцветы,
Клади их на тетрадь, как в алтари.
Кривляй, петляй весьма сухие рифмы,
Интересуйся, думай, созерцай,
И в миг, когда поймут твои сюжеты
Взлетай,
Поэт.
Молю тебя.
Взлетай.