Мой дед не знал меня. Мой дед,
непоправимо штатский,
убит в неполных тридцать лет
и погребён по-братски.
Там каждый первый чей-то брат,
мне чудится ночами,
они всё так же там лежат
с открытыми очами.
Летят домой их имена
казённо — бесконвертно,
а в небе как медаль луна.
На всех одна.
Посмертно.