Помню я тот октябрь и мрачный вокзал,
Предо мною возникла картина:
Голубь мокрый, озябший у лужи стоял,
Осень перья его теребила.
Что-то мне подсказало замедлить свой ход –
Может, просто обычная жалость.
Бросил птице я маленький хлеба кусок,
Но она от него отказалась.
Я на корточки сел от неё вдалеке,
Рядом с ней великана не стало.
И она, осмелев, повернулась к еде,
Но, шагнув, клювом в лужу упала.
Я не верил, что это возможно, друзья,
Но ей лапы связал кто-то нитью…
Улетела она далеко в небеса –
Слава Богу, не связаны крылья!
Улетела она, я подумал тогда,
Не о птице подумал – о людях.
Стало страшно за то, что и мы иногда
Как на струнах, играем на судьбах.
Струны рвутся, нам мало, и кровь красит глаз,
И узлы наши круче и туже…
Как же так, мы же не птицы, нету крыльев у нас,
Нас свяжи – мы не вылетим с лужи.
Только те, у кого крылья есть за спиной,
Боль пронзая, взлетают к лазури.
Развяжите узлы, и веревки – долой,
Чтоб самим не пропасть среди стужи!
Помню я тот октябрь и мрачный вокзал,
Предо мною возникла картина:
Голубь мокрый, озябший у лужи стоял,
Осень перья его теребила.