Одинокая псина мне смотрит в глаза.
В уголке старых век притаилась слеза.
Он облезлый был пёс, он от ласки отвык.
Я приют посетил для таких горемык.
Начиналось всё просто: корзинка, лоток.
Под овчарку был продан рублей за пяток.
Был обласкан наш пёс, ведь приехал домой.
И всё лето играл в чехарду с детворой.
Но летели деньки, и восторг угасал:
Ухо вверх не росло, в холке он отставал.
И, однажды хозяин, заманив в "Мерседес",
Лихо дал по газам и отвёз его в лес.
Не погиб он в лесу, он ведь всё-таки пёс,
Вывел к людям его непородистый нос.
На помойке кормился и к стае пристал,
Возле рынка просил, у других отбирал.
Сбил однажды с пути его собственный нос.
Пёс за носом пошёл, он ведь всё-таки пёс.
За углом оказался родной "Мерседес",
На руках у хозяйки сидел пекинес.
Шёл к машине хозяин, от скуки зевал.
Посмотрел он на пса, да, видать, не узнал.
Пёс хвостом завилял, а потом зарычал.
Громко лая, назад к своей стае умчал.
Были годы скитаний, отлов и приют.
Миска, полная каши, хоть какой-то уют.
И наш пёс наконец-то нашёл себе дом:
Делит клетку со старым, трёхлапым котом.