Исторгая тебя из пространства имен и снов,
Я лишаюсь одной из верных своих основ,
Я теряю голос, реченье и право слова,
Снова сыплюсь песком и пылаю сухой соломой.
Сломана?
Слазь!
Временщицы берут секундами,
Не секу, не вникаю, не каюсь, не откликаюсь,
Ника-Кая… Не Герда, не королева
Южного берега, не подруга,
Больше не чрево,
Еще не костяшка-бабка,
Банка для одуванчиков
Клад.
Закладка.
Россыпь обломков – будущая витражность.
Я выживаю, потому что иду в неважность,
Потому что стираю все лишнее с телефона,
Потому что преклонна…
Зато устою на трассе
И веселое утро светлым меня раскрасит
И качнется черемуха – холодом Север помнит.
И машинка-малолитражка косплеит пони.
И никакого «ты» на дороге к БАМу -
Мама устала мыть и разбила раму.
И никаких сказок про рыбку-щучку,
Позолочу ручку.
За все отвечу.
Может быть станет легче…
Осколок замер.
Рыжий кот смотрит в сердце твоими немыслимыми глазами.
И когда мне кажется, что все вычеркнуто и кончено,
Имя твое проступает змейкой в пыли обочины.