Ну, бомбят и бомбят, что с того.
У меня там нет никого.
Для меня это Сирия, далёкий Ирак.
Каждый мой вздох, каждый мой шаг
Чья-то смерть: жука ли, паука.
Убить намеренно не поднимается рука,
Но убиваю самим своим существованием.
Жизнь продолжается, к чему излишнее терзание.
Мы все причастны.
Все эти крики моралистов – скучны, убоги и напрасны.
Мы все причастны, но вину
В других бросаем, чтобы не пойти самим ко дну.
Ты тоже мразь, читатель. Мразь!
Хочу, чтобы эта мысль завелась
В твоей башке; пустила в сердце метастазы.
Я объявляю Человека мразью!
Хочу, чтобы жестокость стала нормой, а потом
Мы заново построим на могилах дом.