Первая лужа –
начну с той лужи, что высохла,
а когда рождалась,
то рождалась
из дождевого потока,
который смыл детские рисунки мелом:
двух конесобак, цветок и Ещё Что-то.
Растворённый мел пережил воду
и оставил свой след жёлтый
на тёмной земле,
на мягких травинках и подорожничках.
Вам кажется, что здесь Что-то случилось,
химическая авария,
гнусный порошок,
след вибрирует,
след болит.
Смерть, – говорит мудрец, – только смерть,
это и всё, что можно сказать
об этом мире.
А на предложения весны, моря,
солнцеалистического реализма
и прочих жизнеутвердителей
отвечает, что магазины и обёртки,
в которых продаются ножи,
могут быть разными.
Вторая лужа –
то ли из мрамора, то ли из гранита,
извините, я не очень различаю
эти материалы,
да и другие тоже.
В мраморно-гранитной луже
отражается то, что и должно
отражаться днём:
солнце с легким облачным фильтром,
но в луже
оно кажется
луной,
пугающей луной
в венке из туч и веток,
луной на картине художников-романтиков,
может, на иллюстрации.
Всё кажется, – говорит ведьма, –
всё перевоплощается,
дважды в одну стену не войдешь,
счастливы те, кто сумел взглянуть
хотя бы через стекло запотевшее.
Ключом обдеру контуры луны, облаков и веток.
Третья лужа такая прозрачная,
что не скрывает, а только подчёркивает
красивую новую плитку,
уложенную на эту дорогу
в последние дни работы старого правительства,
старого доброго правительства,
накануне прихода ещё лучшего –
это положит ещё больше плиток.
Каждая участница
плиточного коллектива
напоминает рыбоньку
цветную.
Даже если в этой луже и случится буря,
она будет радостной,
забурит весенне.
Позитивное бешенство.
Ускоренное регги.
Пастор на зебре
обещает, что все будет хорошо,
и со смехом прыгает в зелёный карьер.
Ты тоже не можешь удержаться,
смеёшься,
поднимаешь пену песка.
Жизнь, смерть, иллюзии –
всё рассыпается, теряются тропинки,
ты должен каждый день приходить,
проверять, есть ли ещё следы:
мел на подорожниках,
царапины на камнях,
изумрудный смех в глубинах карьера,
отпечаток копыта зебры.
2020
(Перевод с украинского)