Ад небесный
В этом цикле легко могут встретиться на той самой Лунной дорожке художники разных эпох, поговорить о главном, там нет ничего невозможного
Там Гойя вновь разбушевался,
Чудовищ порождает разум,
А Карл Брюллов один остался,
Графиня не пришла ни разу,
И где-то растворилась Жанна,
Едва ль она его любила,
И Ренуар молчит, как странно -
Такая страсть, такая сила
Полотна гениев не лгали,
Но далеки они от жизни,
И все потери, все печали,
Там были на последней тризне.
Душа забылась в старом склепе,
Она от осталась на погосте,
Картины обрели бессмертье.
Откуда столько дикой злости.
И словно Фауст обреченный,
В последний миг прозреть упрямо,
Молчит печальная Мадонна,
Венера суть расскажет драмы.
Их счастье было мимолетно,
Как и у всех, и все же где-то,
В саду забытом столько солнца,
Что он не видит Анну, света
Ведь слишком много не бывает,
И все же ослеплен художник,
О, как он тягостно вздыхает,
Чужой судьбы немой заложник,
Луна его умирит страсти,
Но кто спешит к нему навстречу?
Тот, кто счастливей и несчастней
И гаснут, гаснут, гаснут свечи
2
2
Тициан и Рубенс на лунной дорожке
- А ты по-прежнему красив,
Как Аполлон, я не шучу,
Тебя бы я изобразил,
- Я сам изображать хочу.
- О, да, с женою молодой
Энергии земной прилив,
- Да нет, опомнись, что с тобой,
Сильней я первую любил.
-Мне в самом деле не понять,
Намного проще короли,
В них нет таланта, нет огня,
Твои же песни до зари,
Я слушать был готов, юнец,
Но на рассвете нам пора
Исчезнуть, в трепете сердец
Нам лишь Луна одна верна
- Она отобразить тот свет,
Как мы с тобою на холсте,
Средь поражений и побед
В раю с тобою мы не те.
Да те же, Рубенс, не горюй,
Они нас помнят, ценят, ждут.
- Люблю Венеру я твою.
- А я Мелею больше чту.
Толь шутит, то ли он всерьез,
Как с ним не просто в звёздный час,
Остался лишь один вопрос:
- А кто там будет после нас?
- Но важно ль это, Мастер мой,
Пусть переплюнут нас сегодня,
И снова свет над головой,
Луна, как яростная сводня
Уходит, строен и красив,
Давно уж жизнь моя в печали.
И лютни сладостный мотив,
Улыбкой Тициан встречает,
Плывет в безбрежности луна
Куда-то в пропасть океана,
Не понимает и она,
Жизнь после жизни, как все странно.
Но есть ли выбор у творца,
Вот и приходится скитаться,
Испив ту чашу до конца,
Самим собою оставаться.
3
Рубенс и Рембрандт
- Кто этот нищий яростный старик?
И почему он так отчаян с нами?
- Художник перед вечностью стоит.
Он был богат, любим был временами.
- Вы шутите, не может быть, чудак,
Все прогулял, и он теперь бродяга.
- Да, вышло странно и печально так,
Его Даная где-то здесь, ни шага
Служанка стала верною женой,
Хотя умел ли он любить, не знаю..
- О, ты же Рубенс, ну побудь со мной,
Тебя я напишу в сиянье рая.
- Нет, мрак твой, Рембрандт, мне не по душе,
А старики печальны и унылы.
- Мы Мастера. – Но мы в раю уже,
- Тебя они давно похоронили.
- Я буду жить, законам вопреки
Без тьмы моей никто не видит света.
Уходит, и шаги мои легки,
Бродяга заслонился лишь от ветра.
- Как может он? – и речи оборвал.
В дворце небесном он не знал покоя.
Рембрандт же снова где-то пировал
И увлекал служанку за собою.
Но как же так, откуда это вдруг,
Хотел писать, но кисти все пропали,
И жизнь в раю, в преддверии разлук,
Была полна и горя и печали.
Не дотянуться до земных страстей,
А небеса так горестно унылы,
И он стоял, потерянный, ничей,
Такой печальный и такой красивый