Порой мне кажется, что счастлив тот,
Кто ничего не знает о той жизни,
Кто в теплоте и сытости цветет,
Кто не пытается найти для себя истину.
Кто не гадает. Просто знает, что солнце завтра встанет
И снова день начнется, как вчера,
Кто не пытается понять, что с нами станет,
Кто не сидит с палитрой до утра.
Пуст холст. И мольберт поеден молью,
Книги уж давно не видно из пыли,
Лишь стены залиты невидимой кровью
Мертвых истин, воспоминаний и черной смолы.
Кто в бездумии не задохнется,
Ведь ему уж не надо дышать,
Кто от ясности не ослепнет,
Потому что не желает видеть и знать.
Жизнь-то знает, не проживет
Этот слабый тепличный цветок
Если вдруг грянет мороз,
Если ручьем потекут реки из слез.
Как хозяин заботливый, будет
Поливать, кормить, орошать
За окнами пусть ветер, буря.
А что с другим удальцом? Вам лучше знать.
Живет один за порогом
Цветет он и в снег, и в дождь.
И мягким безликим укором
Напоминает тепличному, как трудно, быть может, ждать
Теплых дней и весны. Не всегда ведь солнце греет..
А тепличный повернется сказать,
Что в участь его не верит.
Ведь вокруг так тепло и сладко,
До омерзения горячо.
Как где-то может быть где-то противно и гадко,
Если в теплице светло?
И сквозь вьюгу, мороз и холод
Слышен тихий вздох живого
Цветка, в чьей душе голод
Превращается в ячменный солод.
За вздохом – улыбка без злобы,
Ведь должно же кому-то тепло
Дарить всю свою молодость,
Что греет за цельным стеклом.