РАДИ ЖИЗНИ НА ЗЕМЛЕ.
Быль.
Санитарный поезд с раненными, стуча колёсами, подъезжая к очередной станции, оповещал своим громким свистом о приближении состава. В душном и прокуренном вагоне кто-то стонал, кто-то тихо рассказывал о своих погибших товарищах, семье. В самом конце вагона отрывисто и звонко играл солдат на губной гармошке.
С полузакрытыми глазами лежал паренёк. От боли, боясь пошевевелиться, слегка приоткрыв глаза и повернув голову к окну, он увидел, как за окном мелькают знакомые, и родные до боли места…
- Мама… - прошептал раненный. Приподнявшись и облокотившись на локоть, он посмотрел на солдата, у которого была перевязана рука или то, что от неё осталось, и спросил:
- Слышь, я – Серёга, а тебя, браток, как кличут? К какой станции подъезжаем?
- Степан я, а станция … « Каменск», кажется…- ответил тот.
- Мать у меня тут, дом, братишка Володька и сестрёнка Юлька. Эх, свидеться бы с мамкой, да вот… пригвоздило к постели. Сколько стоять поезд будет, сходи, узнай.
Но тут все задвигались по вагону. Санитары выносили умерших, иногда нелепо крестились и громко кричали, натыкаясь на торчащие ноги лежачих в тесном проёме.
Вернувшись, солдат сел на край кровати и неуклюже, трясущейся рукой стал доставать кисет с табаком. Качая головой, словно маятник из стороны в сторону он произнёс:
- Пацаны… совсем мальчишки … а твои – то, где живут? Может, добегу, успею?
От радости Серёга запрокинул голову и зашептал: - Придорожная, 4, тётей Олей зовут. Скажи, сын проездом, да сильно не пугай, поди, испугается мамка... Тут рядом…
Во дворе, протянув верёвки, Ольга вешала бельё. С вокзала послышался гудок очередного прибывшего поезда. Перекрестившись, она почему – то почувствовала, как что-то сжалось в груди. Её не покидало чувство, что ей кто-то смотрит в спину. Через забор на неё смотрел в военной гимнастёрке… Нет… Это был не её Серёженька! Подбежав к солдату, она почти застонала, и по лицу полились слёзы. Да, это был не он, не её сын, но она понимала, что именно этот служивый принёс ей весть от её сыночка.
Степан, крепко обняв женщину и украдкой вытирая слёзы рукавом гимнастерки, рассказал ей про раненных, которых везут в подмосковный госпиталь. Ещё раз, обняв крепко женщину, он быстро побежал к поезду.
Забежав в сенцы и схватив банку с молоком, первое, что попало под руку, Ольга побежала к вокзалу. Ветер бил ей в лицо, не успевая осушать слёзы, катившиеся по щекам.
Впереди, далеко мелькала фигурка Степана. Он прыгнул в вагон, и состав тронулся…
Мать от отчаяния закричала с таким стоном, понимая, что бессильна остановить поезд, в котором уезжал навсегда её сын Серёжа...
Под Москвой поезд с раненными разбомбили, и «пригвоздённый» к постели Сергей, так и не смог выбраться из горящего вагона.
Перед иконами Ольга молилась о здравии сына, всё надеялась, что жив её мальчик, но известий от её пехотинца с береговой охраны так и не было.
Много лет искали близкие и родные своего навсегда ушедшего Серёжу…
И в памяти всплывает тот уезжающий последний вагон, и махавший рукой Степан… И разбитая банка с молоком… А может это был не Степан, а её сын Сережа?..