Там, за рекой, за пределами всех пределов,
Голую твердь застилает прогорклый дым:
Нет, не запретное яблоко Ева съела –
Груши отравленной вяжущие плоды.
А у Адама в раю всё цветёт и зреет,
В райской реке без наживки клюёт, клюёт,
Не умолкают беспечные птичьи трели –
Только не слышно летящих шагов её.
Солнце в зените, кругом ни единой тучи,
Тянут подсолнухи головы к небесам…
Тошно Адаму без Евы в саду цветущем,
Жалит и жалит назойливая оса.
В твёрдой груди нескончаемо ноет слева
Недостающее, про́клятое ребро.
Верит Адам, что однажды увидит Еву,
Переходящую чистую реку вброд.
Для «Лаборатория синтеза 20 к 20 или объять необъятное» на Выходе Из Под Контроля
«В синем небе ничего нет,
Места нет ни птицам, ни мыслям,
Даже смоляных капелек свет
В этот полдень становится чистым.
В синем небе что-нибудь есть,
Это знойная прель в небе голом,
И подсолнух – каленых орешек не счесть –
Задирает лохматую голову».
Чуя Накахара
«Улетающие журавли
Прокурлыкали над рекой,
Электричка прошла вдали -
И опять на земле покой.
На рыбалке Адам сидит,
Сквозь огонь в темноту глядит.
Кто там плачет в костре ночном,
Косы рыжие разметав?
Кто грустит в тростнике речном,
Шелестит в осенних кустах?»
Вадим Шефнер
Илл. Утагава Куниёси «Женщина у берега, переходящая реку вброд», 1847