Пересохшие ставни трещат, оголив шрамы.
Воспалённые окна за зиму впитали сажи.
Мама режет на ветошь платье и моет рамы.
Платье старенькое - не жаль. Впрочем, мама старше.
В помутневшем стекле весна сера и невзрачна:
небо тянется книзу и давит тучно-свинцовым.
Мама помнит весну другой, а стекло - прозрачным.
Мама помнит себя девчонкой, а платье – новым –
беспардонно дерзким, с перевязью галунной.
Пробегают пальцы хлопковые волокна…
Только тряпке не быть заново платьем, а маме – юной,
даже если очень тщательно вымыть окна.