Вернулся я в Казань, прошёл ординатуру
И к шефу Дрягину на кафедру попал,
Общался среди опытных врачей и профессуры
И мастерство, и опыт по крупицам собирал.
Лечил больных в своей палате,
Участвовал в обходах и разборах,
Диагностически сложных больных
В весьма корректных продуктивных спорах.
Весь день крутился на работе,
По молодости мало уставал,
О больных всё время, находясь в заботе,
А вечерами научные книги читал.
Я не хотел обычным зауряд-врачом остаться,
Стезя учёного меня влекла,
И чтоб с заветною мечтою не расстаться
Меня судьба на вечный поиск обрекла.
Чтоб быть учёным мало одного желанья,
Необходим царь в голове и каждодневный труд
И интуиция научная, и призванье,
Помогут вам и многие преграды отпадут.
Тему диссертации научной профессор Дрягин предложил,
Теоретический интерес имевший,
Но главное, Выход в практику дававший.
И в этом был её простейший смысл.
Я должен был лечить больных от гепатита
Переливаниями донорской крови,
Методом малоизученным, спорным,
Рискованным его тогда звали.
Я взялся за работу очень смело,
И ежедневно кровь больным переливал,
Но поначалу не совсем умело
И с опасеньем шока или осложнений ожидал.
Гемотрансфузии каждому больному
Я проводил в неделю пару раз,
Не наблюдал не разу осложнений,
Иль ухудшенья самочувствия подчас.
Наоборот, их самочувствие улучшалось,
Симптомы болезней на убыль пошли,
Желтушность кожи явно уменьшалась,
К концу лечения все жалобы прошли.
Клинический контроль леченья был основой,
Одновременно анализы я применял,
Такой подход к лечению не новый,
Один из них другого дополнял.
Однако я хотел ввести ещё новейший вид контроля,
Динамику структуры печени при жизни изучать.
Любое сильное желание – неволя,
Кусочек печени миниатюрный от больного получить.
В стране специальных игл не существовало,
Для этой цели я решил её создать.
Но, как известно, трудней всего – начало
И начал чертежи я рисовать.
Один из чертежей удачным оказался
И на заводе опытный лекальщик
Мне выточить прибор- иглу удачно постарался.
Он был действительно талантливый инструментальщик.
Печени миниатюрные кусочки
У больных иглой я извлекал,
И после специальной обработки без отсрочки
Под микроскопом изучал.
Всего проделал я десятки операций,
Без осложнений все они прошли.
Врачи смелее стали за них браться,
А гемотрансфузии и пункции шире в практику вошли.
Всего применил я метод трансфузий
У 104-х гепатитных больных,
Из них 102 полностью поправились,
А явное улучшенье наступило у двоих.
Работая почти четыре года,
Я кандидатскую работу завершил,
В 59-ом в ясную январскую погоду
В учёном совете её защитил.
В августе 59-го закончилась аспирантура,
Вакансии ассистента на кафедре не нашлось,
Мне предложили пост главного терапевта Татарии,
Но роль чиновника не по душе пришлась.
Я хотел продолжать заниматься наукой
И по просьбе моей был направлен в Москву,
Чтобы в Министерстве дали направленье
В какой-нибудь периферийный институт,
Однако вначале я съездил в Калинин,
У ректора в мединституте согласье получил,
А в министерстве мне не стали перечить,
Вот так свою дальнейшую судьбу решил.
На кафедру госпитальной терапии был зачислен,
Вначале рядовым ассистентом я стал,
А через год был назначен и.о. доцента,
Раздел учебного процесса направлял.
Профессор И. Б. Шулутко был моим шефом,
Человек непростой и себе на уме,
Меня он придерживал на отдаленьи,
Он этим искусством прекрасно владел.
Не придавая этому особого вниманья,
Я честно и старательно свою работу выполнял,
Лечил больных, передавал студентам знанья,
Практических занятий планы составлял.
И через год такой работы,
Особому желанью шефа вопреки,
Был утверждён я в должности доцента,
И, как воды, забот прибавилось, подобно в половодье у реки.
Со студентами стал проводить обходы,
Разборы, консультации сложных больных,
Всё это требовало строгого подхода,
И полной отдачи знаний своих.
В личной жизни наступили измененья,
Я встретил девушку – прелестное созданье,
Звалась она Наташа и кончала институт,
Влюбился я в неё без всякого сомненья,
И жизнь моя переменилась тут.
Поскольку страстно я в неё влюбился, здесь не было сомнений никаких,
Я с обоюдного согласия на ней женился,
И стал уже я муж, а не жених.
Коровицины – родители Наташи,
Меня восприняли тепло и дружно,
Как равноправного члена семьи,
Чего ещё на свете человеку нужно?
В 62-ом году родилась дочка Марианна,
А в 65-ом Вася-Василёк,
И были дети наши всем желанны,
Нарадоваться их рождению никто не мог.
На фотографии: В.Ф. и Н.С. Арсентьевы, 1961 г.