Когда в надсадности страстей
охолонёшься ты устало,
умой свой дом и жди гостей,
как будто ждать тебе пристало
того, кто трудно позабыт,
с чужими скрещен именами...
за скобки вынеси судьбы,
саму себя переупрямив,
всю хтонь – великий бабий век,
когда тебе несли портфельчик...
ты нынче – тот же человек,
пускай скупее, суше, мельче,
но так же царственна спина
и тот же гонор обезьяны...
а речь твоя напряжена –
могла ж витийствовать не спьяну! –
немая близится пора:
в себе, как дитятко, баюкать
неутихающий кураж
и добродетельную скуку...