Столетье одиночества в обед -
дурная бесконечность диалога
в самом себе, похоронивший свет
ущельем отделяется от Бога,
контуженному треск неуловим,
бубнёж подобен шумовой завесе,
заглушка с покаянием твоим
свободно выйдет, приглашая к мессе,
ты сможешь понимать, не засудив,
и разрешать насущные проблемы,
в макондо успокоятся дожди,
и отпрыски возлюбят Бога немо,
когда сиянье преисполнит взгляд,
сердечностью уста заговорят.