Прохладный бриз удваивает холод,
какой внутри с давнишнего давно.
Он прикасается, как яма или голод,
и опускает, словно труп на дно.
Я слабосильный, будто прутик ивы,
и поддаюсь всему, что есть вокруг.
Заплесневели выцветшие нивы,
что я растил внутри без вод и слуг.
Живу в себе скупом и единичном,
и отчуждённо через толкотню,
и безмолитвенно, немного еретично,
чем очень раню местных и семью.
Не исповедуюсь, не покупаю свечек.
К телевранью я холоден и зол.
Культ солдатни, по-моему, увечен.
Я стёрт и бит, и в сетке, словно гол.
Я замерзаю в гуще туш и улиц.
Не греет рай, обещанный людьми.
Я эмбрионом, фонарём сутулюсь
и остываю в гуще светлой тьмы.