Кленовые листья дрожат
и падают в слякоть.
Нет, никого не щадит
осенняя напасть.
А жизнь словно лужа лежит под ногами
и топчут её башмаки,
Нет-нет прополощут в ней клюв
воробьи.
Глубоко проникают чернила
в страницы печали.
Десять томов своей страсти
я где-то оставил.
Вспугнул, они стаей вразлет,
словно воробьи,
Попробуй потом их в полях
догони.
Полощут косыми дождями
полмира ветра.
Доверчиво жалость щекою
прижалась к стихам.
Перевязаны книги бечёвкой,
томятся в пыли,
Строчкам тесно в неволе,
слова – воробьи.
На утёсе благородный олень
на фоне неба.
Кумиры пишите о том,
где я не был.
И может статься что жизнь не напрасна
и захочется быть.
Вот только б с жёрдочки снова
не плюхнуться вниз
Вольется в легкие с порцией воздуха
легкое небо.
Как хорошо, что ты есть у меня...
милая сердцу.
По лужам бегу как ребенок,
так звонко стучат башмаки.
А вот и воробьи подоспели,
озорничать они мастаки.
Воробьи