Полыхнула и костром угасла
В перламутрах майская заря,
Серебром рассыпав звёздный атлас.
Рыжий месяц, с видом фонаря,
Разгорелся золочёной ру'ной,
Освещая на песке следы.
И уже, как он, не стану юным,
Облетели майские сады.
От чего тогда, судьбе артачась,
Всё, что до'рого, хочу воспеть,
Ожиданьем осени охваченный,
Обрываю липовую цветь?
От того ли, что в закатах розовых
Чаще вижу в жемчугах изъян,
Потому ли, что в душе берёзовой
Высох цвет ромашковых полян?
Всё, что виделось мне прежде жизнью,
Всё расстаяло в туманном сне.
Не желаю утонуть в цинизме,
Как топил я молодость в вине.
Пусть стучит уже не гулко сердце,
И сирень моя под пеплом лет,
Не напрасно месяц разгорелся -
Льёт мне в душу несказанный свет.
Будь и ты вовек благословенна,
Синь отчизны, липовая грусть.
Буду петь тебе самозабвенно,
Кроткая Есенинская Русь.
Клёна медь, берёза в белом платье
Не дадут душою зачерстветь.
Я в ночной серебряной прохладе
Обрываю липовую цветь.