Ты, наверное, только камень — бледный,
ослепительный и холодный античный идол в тревожном сне,
в полубреде,
равнодушно вещающий о победном
и судном дне.
Я, наверное, не утратил веру (может, почти),
и, наверное, лишь на свою беду —
и поэтому, я клянусь,
обещаю тебе (и себе),
что последую по предсказанному тобою призрачному пути,
что немедленно соберусь
и дойду.
Вопреки сознанию, времени и судьбе.
Уставший,
нет, изможденный,
без пульса, с легкими, полными расплавленного свинца,
и признавший,
что, какой-то жестокой фантазией опьяненный,
неизвестной дороги и вправду достиг конца.
Я вдохну, замерев на мгновение на краю
будто призрак, дух — поверженный воин,
проигравший смертельную битву,
а на выдохе в бездну сорвусь,
неусыпно хранимую тайну свою
прошептав как молитву —
вечный холод могильного камня меня не осудит,
а иного исхода, пожалуй, я, наивный мечтатель, и впрямь не достоин.
Но на стыке миров
вопреки
я очнусь —
сладкий ветер в отравленной мгле
мою душу разбудит.
Я проснусь —
я вдохну, закричу
на краю,
на ветру.
И ни ветер, ни скалы, ни солнце
меня не погубят.
Я конечно же не умру —
потому что никто другой,
ни один человек
на Земле
так тебя не полюбит.