Рождественские гадания

               
В деревню Вороново после войны вернулись не многие, да и те всё больше из госпиталей: кто без ноги, кто без руки, а кто с душой израненной. Василию Ермолаеву повезло: в семнадцать лет ушёл на фронт, всю войну прошёл и вернулся без особых наград, но зато живой и здоровый. Сколотил плотницкую артель и стал по округе отстраивать избы. Дел было много - очень уж пострадали деревни во время войны. Фашисты не церемонились: уничтожали мирное население, крушили и жгли непокорную Россию. Лес на жильё выделяли без волокиты, благо лесники были из своих и понимали нужды сельчан. Мастерство приобретал Василий, строя дом для своей матери, которую очень опекал от всех житейских невзгод – наверно, чувствовал ответственность перед погибшими братьями и отцом. Дом получился (для деревенского взгляда) непривычно нарядным: с резными наличниками и высоким, как у терема, крыльцом. Все местные девушки втайне мечтали быть хозяйками такого дома, но боялись сгорбленную непосильным трудом и горем, всегда угрюмую мать Василия, да и на его смотрели с опаской. Василий был властным, мужицкую артель держал в строгости, редко стриг волнистые, жёсткие волосы и прозвище было у него устрашающее: Варых. Прозвали его артельщики так потому, что, берясь за комлёвую часть бревна и норовя попасть в чашу сруба, он неизменно выкрикивал: «Ва – рых!» Это было особой командой для его помощников, которая будто увеличивала их силы, и бревно ложилось, как надо.
        Однажды, в рождественский сочельник, собрались все местные девушки к Варыховой соседке бабе Ольге в баню, чтобы при помывке обсудить предстоящие поздним вечером гадания. Мать Василия ходила по избам, угощая односельчан мясом кабана, добытого артелью к празднику для разговения к рождественскому столу. Проходя мимо бани, она услышала разговор молоденькой учительницы Фаины и разбитной девицы Зинаиды, которая пыталась склонить Фаю к гаданиям в полночь. Необходимо было ровно в двенадцать часов ночи, высунуть голую пятую точку за дверь в предбанник, и если «банник» погладит её ласковой рукой, то муж будет ласковый, а если жёсткой - то и поколачивать будет, а если гладкой рукой погладит, то бедный, а лохматой –то богатый.  Городская, образованная девушка не поверила подруге, но всё же согласилась, чтобы доказать Зине, какие это предрассудки. Мать Василия, видя, что Фаина согласилась, поспешила к своему дому и уговорила сына пойти, спрятаться в предбаннике и побыть в роли «банника».  Девушка ей очень нравилась: приветливая, скромная и, как ни суди, всё же сельская интеллигенция – уважаемая личность. Старуха сунула в руки парня чёски, которыми на днях чесала шерсть для валенок, оставив на их зубьях мягкий слой ровницы – для ласки и богатства.
     Ровно в полночь начались гадания: девушки собрались со всего села и Василий очень переживал: как бы не обознаться. Вдруг он услышал голос Фаи – кажется, подходила её очередь. Дверь бани открылась, и Василий легонько, чтобы не поцарапать, погладил Зинкину…, ну, вы поняли –то место, на котором сидят!  То, что это была именно Зинкина, сомнений не было - так хохотать во всю ивановскою и верещать на всё село визгливым голосом могла только Зинка - ведь гадания предсказывали ей богатого и ласкового мужа. Чуть успокоившись от упавшего на неё счастья, Зинка и девушки стали подталкивать к двери Фаину, поскольку она оставалась последний. Василий прицелился, протянул руку с чёсками, но не удержался на скользком, подмёрзшем полу предбанника, грохнулся на живот, со всего маху вонзив металлические чёски, с которых при падении свалилась шерсть, в нежную плоть девушки. Фаина закричала и обмерла. Девки с криком и плачем пронеслись по распростёртому телу Василия, унося с собой бесчувственную Фаину.
    Ночь была метельная и тёмная, и растоптанному Василию удалось не заметно вернуться к себе домой.
    А после Рождества ходила по деревне его крёстная и куражилась над девками: приняв угощение в очередной избе, заводила их за занавеску и искала особую отметину на мягком, пикантном месте. Однако в конце января пошла сватьей к той, у которой не искала отметины, но была уверена, что отметина есть!
    А Рождественские гадания сбылись… Уже в конце января Фаина и Василий поженились. Первые лет десять жили в любви и достатке, у них появились на свет четыре сына и две дочери. Фаине тяжело было обихаживать большую семью, и из городской, модно одетой девушки она превратилась в обычную, замученную трудом, сельскую женщину; и со здоровьем у неё возникли проблемы. Василий всё чаще уезжал на «шабашки», а приезжая домой, пил, дебоширил, унижал жену и искал счастье на стороне. Зинаида же околдовала богатого туриста финна, вышла замуж и уехала на его родину. Живя в столице - городе Хельсинки - и чувствуя себя виноватой, она слала Фаине посылки на Рождество.
     А каждое письмо заканчивала словами: «Прости, подруга».