26 мая 1691 г.
В оправдание того, кто презрел огонь
Не вор, но в этой краже признаюсь
Один лишь раз за жизнь, что Бог мне дал
Я из огня действительно украл
Ту, перед кем в любви сейчас клянусь
Кому всего я посвятил себя
Кому отдал все ночи и все дни
С кем перед Господом едины -- и одни
Пред кем дрожу и радуюсь, любя
Я чту святое чувство, чту Того
Кто херувимов сонм поставил стражей
Над брачным ложем. И свои оммажи
Я буду приносить той, кто меня воздвиг из ничего!
Я поначалу не снискал ея похвал
Она смотрела на меня без интереса
Но жизнь, сорвав никчемные очесы
Мне доказала, что и так я знал
Великолепен дух ее стремленья
И да пребудет с ней благословенье!
В болезненной мокроте редких слов
Сочится Смерть. Она не встанет вольно
Ее болезнь тяжела, как страх
Одним-единственным она теперь довольна
Страницы жизни превратятся в прах
Мне не дано понять ее полет
Ее дыханье глубже и честнее
В душе моей надежда тихо тлеет
Поймать хоть тень ее. Но нет, увы, не тот
Запал в груди моей. И я робею.
Ребенка не родив, не выполнив свой долг
Ни дома не храня, ни красоты
Она исполнила ей данные мечты
Я очень дорожу ее душой
О, если б сохранить слова я мог!
Пусть мне в лицо смеются, мол, чудак!
Без сердца, без любви, без ласки, что ж…
Но на алмазы падок лишь дурак
Вот Смерть крадется. Страшное грядет
Учет души ведется кропотливо
И все ж отчаянно, и страстно, и пытливо
Я умоляю: задержись! Болезнь пройдет…
Пощады, Боже, кровь пустите, кровь!
Но даже, когда поступь Смерти у постели
Стучит костляво -- пеплом облетели
Страницы с именем ее, но вновь и вновь
Она ревниво возражает… Нет!
След истинных трудов ее живет
Ошибок след, и умственных забот
Великих мыслей неизбывный след!
Уходит сон, и жизнь вместе с ним
И на душе тогда лишь ей легчает
Когда ее перо и мысль отвечают
Глаголом женщины под именем мужским
Она скрывает даже от меня
Свою работу. Думает -- не вижу
Смерть пригибает ее силы ниже, ниже
Боюсь, она не выдержит, любя
То, что дороже ей всего, всего важнее
Не осуждайте ж, ересью травя
Ту,
кто собой явила милосердье
Жестокость превзошла своим усердьем
Из грязи вывела меня на чистоту
Но на устах моих теперь печать
Убит, раздавлен, ужасом охвачен
Утри глаза мне: горя долг оплачен
Тем, кто потери вынужден считать
Под «Вечной лестницей» свой урожай оставь
Держи свой дух от жизненных забот
Подальше, пусть ликует и живет
Во истине, забыв про мира явь
В то утро, жизненный огонь отринув
Ты отошла под взгляды херувимов...
"Mama take these tears out of my eyes
I can't see through them anymore!" (Bob Dylan)