Бывает, встретишь человека –
и долго думаешь потом:
не то не нашего он века?
не то закрыл себя щитом?..
и взор его какой-то плотный,
и речи слишком коротки,
и повседневные заботы
встречает чуть ли не в штыки..
И как-то злобишься невольно,
его особостью смутясь.
Кольнешь его - ему не больно,
мазнешь - к нему не липнет грязь…
подсунешься со словом лестным –
и лесть – как влага в решето.
И бесит то, что нам, окрестным,
он чаще некто, чем никто.
Он непонятен, странен, страшен.
И обегать бы за версту
его жилье, где свет погашен,
как недоступную мечту.
Но, как на привязи, все ждешь ты –
а вдруг подтянет, подманит.
Подтянет, да, но что найдешь-то? –
он пустота, а не магнит.
И взмолишься: "Хоть кровь пусти нам!
Хоть убаюкай, не любя!.."
Но как разумная плотина,
он пропускает сквозь себя.
Ни разрешенья, ни запрета…
залог? На что ему залог?!.
Ведь он живет не здесь, а где-то,
а здесь - по делу и на срок.