Конечно, человечье чадо принц
был преисполнен светской задушевности,
подборчивости безконтактных линз,
добросердечья в дебрях злободневности,
а золушка - забытая душа,
за бытностью в колодце - безконечная,
в оплошностях на плошку хороша,
и временно для вечности увечная,
у Бога шелестящий змей убог,
зато медноголов и поднят деревом,
опавшая листва летит в чертог,
и шорохами, шёпотом по вере вам
зачтётся книга жизни, путь строки
озвучьям птичьим будто вопреки.