Весь этот яд саму меня отравит.
И мерзко то в поэзию сливать,
Чего лишь сердцу глупому не знать:
Оно не знает, оно только всеобъемлет.
Ему так узко в клетке знаний, как в грудной,
В минуты те, когда прижмёт стеной,
Раздавит накатившееся чувство.
И только сердце б и пускать в искусство,
Не оставляя разум пропихнуть.
Однажды я вздохну свободней, может быть,
От бремени ожесточенья отряхнувшись.
Меня спасал Он, назидая всякий раз,
«Смотри же: это был – один из вас. И вот погас,
И вот не верит боле,
Хоть именем клянётся и клянёт Моим –
Но видишь только горе».
Какое горе! Пожалей его мой стих!
Помилосердствуй в рабстве прутьев слова
И в неуместных рифм кандалах,
Как жалок тот, кому унижусь вторя,
Кому хулу я посылаю – ввергнут в прах.
И что ему хула?! Глядя из праха,
Он униженья ниже пролежит.
Он сам пьёт яд, и дохнет как собака.
Мой яд его едва ли исцелит.
6 июня 2023