(8/9 «Мерцание подо льдом», или Глава восьмая, в которой странник Лю говорит с мечом, не имеющим хозяина)
Он служил человеку, быстрому, как игла, что наносит уколы в сердце, не сбившись с танца, и в ладони смешливого южного самозванца умножал этот редкий, тёмный его талант. Он менял имена другим именам под стать, обращаясь кнутом и жалом, лозой и змеем, без сомнения жаля в спину героев смелых — смертоносней стрелы, легче рисового листа.
Он служил генералу, верному, словно пёс, что хранил государев дом, и людей, и знамя, называясь простыми, честными именами, и в железной руке врагу справедливость нёс.
Он служил заклинателю; где-то в чужих краях становился опять сокровищем и трофеем; отправлялся в дорогу с сумрачной девой-феей, на клинке принося забвения терпкий яд. Пил он чистую кровь — и лучшее пил вино, утоляя непреходящую эту жажду,
но, владельца пронзив его же клинком однажды,
победитель, смеясь, отправил его на дно.
И была лишь вода: ни выплыть, ни передать беспокойный свой дух привычно в чужие руки.
Где замёрзшее море не пропускает звука,
видишь, сердце его мерцает под слоем льда.