Нам, конечно же, будет смертельно больно.
Разнесет, как щепки в пустынном поле.
Город станет ужасно тесным и неприятным -
Эй, таксист, верни-ка меня обратно.
Нас расплющит, нас разорвет на части.
Собираясь заново, выкидываем запчасти.
Теплота, например, теперь никуда не годится.
Заверни-ка в салфетку, может и скормишь птицам.
Чиним душу ютуб-экспертом и ищем роли.
Кем нам стать, чтобы больше не было больно?
Как взлететь над миром, как птица-феникс?
Как от драм оставить один лишь Нетфликс?
Мы взрослеем, умеем решать вопросы:
Дайте латте без кофеина и без лактозы.
Это правда поможет, как то, что нужно -
От всего остального выворачивает наружу.
Мы не верим в любовь, это не комфортно.
Мы играем лишь в безопасные виды спорта.
Нюдсы, секс. Отношения - ходьба по краю.
Разве в них понятно, кто кем играет?
Мы показываем себя, но в пределах нормы.
Только так, чтобы с нами было комфортней.
Будто нет в нас ни злобы, ни слез, ни страхов,
Мы безгрешнее самых отборных монахов.
Да, мы умеем не ревновать, не скалиться.
Кротко кивать на “красавец” или “красавица”.
И соглашаться с советами быть мудрее,
Легче, спокойней, счастливее и милее.
А потом понимаем: нас из чего собрали?
Кто же решил про ненужные нам детали?
Может быть те, кто такими-то нас не принял?
Раскромсал нас, разрезал, располовинил?
Эти, те, кто нас выставил дураками -
Не кричи, не плачь, не вылезай за рамки,
Перестань любить так отчаянно, дерзко, смело.
Посмотри вокруг - люди ведь так не делают.
Или сами себя кромсали. Дежурный ножик.
Эти чувства теперь не нужны, и эти тоже.
Не такие, как мы, со всем бы справились.
Не такие, как мы, умеют понравиться.
Так не больно. Так не обидят ни “те”, ни “эти”.
Мы почти не другие, мы просто в бронежилете.
Ну и что, что теперь тяжело, но хотя бы не страшно.
Мы привыкнем, ведь привыкает каждый.
Как же все-таки целым себе понравиться?
Не пытаясь опять самим от себя избавиться.
Нам, конечно, не нужно любви, упаси ты Господи,
Но, может быть, есть какие-нибудь способы?
Может быть, были у нас нужные все детали,
Может быть, просто мы сами их растеряли.
Мы в них не верили - в нас не поверили тоже.
Те, кто кромсали нас, так же ложились под ножик.
Кто нас узнает теперь, больных, встревоженных,
Нас настоящих, слабых и грустных, брошенных.
Кто-то не примет такой, но я даю себе шансы
Быть всегда только собой, а не казаться.