к рукам прибегали волны,
сжать,
посчитать в узел,
в уме,
открытая рана (время)
иглой в нить повяжет,
а я намазал теченье реки волосами,
привычно выслушал ощущения,
привычно ощущения не ощущались,
длинный язык тумана
вязко слизывал трофеи видимости,
деформированная агония настоящего
судорожно скорчилась,
на излом пробовала клеймить,
остервенело,
пакостно скалилось прошлое…
мои счёты с годами
на целый часовой механизм,
это чёрная зависть богов,
в этом нет ни вины,
ни или - или,
и благородство сюда не приплести,
ну - ну,
и за этим ну – мудрость,
я не изменюсь,
и пусть останется
беспросветный негатив,
ослеплённый вспышкой
на измятой бумаге жизни.