Когда своя никчёмность сна лишит,
осточертеет собственная серость, –
нутро в себе учуять поспешит
не только априори тлен и «серность»,
потянет дозу «миссии» взалкать,
взыскать процент с остаточного смысла.
Немыслимо, что жизнь напрасно скисла,
размазавшись о стол, грязня кровать!
Пристроишься вылавливать, как блох,
соринки грёз в контексте дней с ночами.
Ужель ты был и впрямь всего лишь лох,
злодейски окружённый сволочами?
Пугливый дух твой робко возопит,
тщеславье пробудив от летаргии,
набухнет ум доктринами благими
и сушь догадок ими окропит.
Расцвесть материально, кто же даст?
всегда, у накопленья средств на страже –
то Рок, то аморальный «педераст»,
гораздый извалять в пуху и саже.
Уж коль иных не взращено идей,
а нужным быть – велит потребность-жаба,
утешься: горе мыкал в честь детей!
(не ценящих, потом, добра масштаба).
Вдоль ранних виршей взором пробежав,
отметишь: к торжеству позыв не вызван;
твой писчий «труд» не понят, скупо признан,
и сам ты – недалёк, ершист, шершав...
Хоть тело и означится Концом,
душе-то предстоит якшаться с Вечным.
Представ с отчётом блёклым пред Творцом,
не скажешься – средой дурной калечным!
Стань нравственно ль имущим, будь «нагим»,
всплывёт изнанкой вверх вопрос занятный:
«я, сирый, Здесь на кой был, за каким?!,
ни страстотерпец, ни философ внятный,
ни гений, или пару раз «герой»,
ни светоч, истребивший геморрой.»»
Как И. Барков когда-то выдал номер:
«И жил грешно», мол, «и смешно», мол, «помер»…
Однако, мозг прозренье вдруг пришлёт,
нарочно припоздав опять изрядно,
и Кто-то доверительно шепнёт
с печалью светлой, буднично-нарядно:
«Не майся, обойдёшься без химер.
Твой опыт – жизнь прожить столь заурядно –
пусть служит для Грядущего наглядно,
как яркий Отрицательный Пример...»