Рассказ
Ох, и хитрюга Вы, господин "Пачемыш"! Объявили конкурс врунов, а сами мечтаете получить первый приз. И ведь, наверное, получите.
Почему я так думаю?
А вот почему.
В N 10 (октября) за 1991 год Вы опубликовали итоги всесоюзного литературного шкетановского конкурса, где чёрным по белому было напечатано, что я награждён специальным сторублевым призом.
Ну и обрадовался же я! Знаменитым стал. Отбоя не было от поздравлений. Вся деревня трясла мне руку. Даже из соседней кое-кто наведывался. Правда, некоторые уходя, через левое плечо не то плевок выбрасывали, не то желчь в виде: "Калымщик проклятый!". Но все же, но все же...
Не верите? Так это легко проверить. Приезжайте. Вырезал я страницу из этого журнала, где итоги напечатаны. Рамку сделал. Не рамка, а шедевр получился. И под стекло, да на переднюю стену над столом укрепил, а на стол книгу для поздравлений положил, бумага - во! И переплёт сафьяновый. Кто только в ней своих автографов не оставил. И стихи тут, и проза, да какая проза, ну прямо поэтическая!
Вот одно только неудобство имею: все просят показать этот приз, а я не могу. Не получал я его. Обычный Новый год прошёл - не получил, Старый новый год в небытие удалился - не получил, год Обезьяны давно идёт, а приза - увы! - нет.
Хотел было я раму и для него сделать и повесить рядом с итогами, да размеров сторублевой купюры не знаю. Слухи ползут, что денежная реформа приближается, так где мне эти самые размеры знать.
Может вы передумали вручать эти несчастные 100 рублей? После либерализации они - тьфу! - ничего не стоят. Да по-моему вам и резона нет их высылать: главному вруну и первый приз.
Конечно если я их получу, тогда уж и приз мне полагается - вруном-то окажусь я.
Февраль 1992 год.