Детский сад. В качестве воспитательной (возможно ещё и развлекательной) экскурсии наша группа во главе с воспитательницей отправилась в пожарную часть. Посыл был таков, что маленький детсадовец, побывавший на экскурсии, в дальнейшем не будет играть со спичками и всеми теми вещами, которые могут привести к возгоранию, пожару и смерти. Эта цепочка прочно засела в моей голове, укоренилась там и затем дала мощные всходы. Спички, возгорание, пожар, смерть. Смерть от дымного удушья, от жара огня, от ожогов, от ужаса и паники загнанного в угол комнаты без шансов выбраться на свежий жизнь-дающий воздух.
Я помню этот поход в «пожарку». Вот некоторые представители странно подобранной коллекции музея, по которому совершалась экскурсия. Старый утюг с обугленными неисправными проводами, торчащими из изоляции как кишки из живота. Обгоревшая кукла в уродском коричневом платье с горошком. Рядом с куклой медведь без одного глаза и опаленной коричневой синтетической шёрсткой. Все эти так называемые экспонаты аккуратно и непринуждённо расставлены на стеклянных полочках, соединяющихся с таким же стеклом, выполняющим функцию защиты. Это чтобы руками не трогали. Не надо портить такие ценные воспитательные предметы.
Помню костюм пожарного, он такой зелёный, ветхий. Костюм большой, оттого болтается на манекене как мешок без картошки. Или без свёклы с луком. Вместо головы защитная маска, стеклянные круги в железных оправах – это глаза, железный темно-зелёный респиратор с облупившейся краской и мелкими дырочками как на сливе в ванной или умывальнике – это рот. Такой вот образ пожарника-демона, который то ли борется с нечистой силой, то ли всё-таки сам этой нечистой силы воплощение. Дальше плакаты. Простые прямолинейные плакаты, на которых горят дома, люди задыхаются, вот тут люди ранены, а вот здесь они застряли в лифте. Причём те, что выбрали покинуть помещение при помощи лестницы, спускаются в согнутом виде, прижимая к лицам грязные тряпки, а те, что выбрали лифт, застряли и стоят с открытыми ртами и застывшим ужасом в глазах. Перечёркнутые спички, свечи, фейерверки. Это источники вселенского зла, неминуемо и неукоснительно ведущие к возгоранию. Возгорание – это пожар, пожар – это смерть, я уже начинаю запоминать.
Экскурсия заканчивается. Почти. Маленькая комнатка, не часть основной экспозиции. Усаживаемся на стульчиках перед монитором компьютера. Меня почему-то настойчиво сажают вперёд, хоть и сопротивляюсь. Я сдаюсь и сажусь в первый ряд. Радостный голос разрезает лёгкий детсадовский гам. Голос говорит (или режет), что сейчас мы посмотрим мультики. Детские голоса кричат ура, разделяя радость (похожую на звук нарезания некачественного сыра). Мультик первый. Мальчик берёт спичку, чиркает о коробок, спичка зажигается, горит, прогорает, гаснет. Мальчик, почувствовав себя не то Богом, не то первобытным человеком от охватившего чувства способности к созданию света, берёт вторую спичку. Начинает проделывать тот же фокус – чиркает о коробок, спичка зажигается, горит, но в этот раз не гаснет, а доходит до самых кончиков пальцев. Мальчик морщится, словно сжевал лимон без чая с сахаром и бросает спичку в сторону. А в стороне висит хорошая синтетическая шторка. И спичка не гаснет. Она продолжает гореть и сгорает в шторе, штора сгорает в стене, а стена в охватившей хаос комнате. Затем весь экран охвачен огнём, кажется, что горит весь мир. На фоне адского полыхания высвечиваются надписи кроваво-красного цвета.
Не играй со спичками!!!
В случае пожара звони 01!!!
Дети вокруг меня смеются. Мне же кажется, что этот мультик не закончился, а перекинулся на маленькую комнатку, в которой мы все сидим. Затем включается другой мультик, он уже с более сложным сюжетом. Девочка и мальчик в цирке, они берут спички (опять), берут обруч и поджигают обруч. Обруч почему-то горит, уж не знаю почему. Появляется тигр, он начинает прыгать через этот обруч. Первый раз прыгнуть в горящий железный круг он не успел. Тогда дети решили поджечь две спички для усиления эффекта, но вторая попытка оказалась такой же безуспешной. На третий раз ребята взяли уже три спички, обруч разгорелся сильнее. Тигр наконец-то перепрыгнул через обруч, пройдя сквозь пламя. Правда оранжевые всполохи снова охватили экран целиком как в первом мультике, но вместо надписей возникла темнота. Сначала она была маленькой точкой, но затем поглотила экран, монитор, компьютер, детский смех, стульчики, маленькую комнатку, пожарного в костюме-без-картошки и непригодный для глажки утюг.
Я открыла глаза. Мир снова сжался до прежних размеров, темнота ушла. Мне стало плохо, я сидела на стуле в другой комнате, рядом ходили взрослые. Мне сказали посидеть тут и подождать всех остальных. Сказали, что я голодная, поэтому стало плохо. Только это было совсем не так. Причина, по которой темнота забрала меня на краткий миг в свой странный и таинственный мир, пряталась в этом здании. В его основной функции, в экспонатах, плакатах и пугающе наглядных видеоматериалах. Потом мы пошли обратно в детский сад. Но меня охватил страх. Он нарастал и утихал, нарастал и утихал. Помню, как раздевалась, вешала на крючок в своём шкафчике чёрные болоневые штаны, теплую куртку, снимала шапку, переодевала обувь. Но мне было страшно, мир казался ненастоящим, медленным и растянутым как жвачка, которую кто-то жевал за меня, а я случайно попала в волну жевания.
День прошёл будто не со мной. Во время тихого часа боялась закрыть глаза и увидеть утюг. Или костюм пожарного. Или мультфильм о пожаре, а ещё сильнее всё это вместе на фоне бездонной темноты. Вечером меня забрала мама. Мы шли домой. Я говорила, что нельзя пользоваться газовой плитой, потому что та взорвётся и начнется пожар. Плита опасна и угрожает спокойствию нашей жизни, ведь чирканье спички о шершавую сторону коробка при включенной конфорке вызывает появление голубоватого огонька. Спичка – это огонь, огонь – это пожар, пожар – это смерть. Я сказала маме, что теперь мы всё будем есть холодным, а вместо чая пить воду или сок, чтобы не заваривать кипятком пакетики. Очень боялась огня, боялась потерять жизнь. В тот вечер на ужин были макароны, мама уверяла, что всё будет хорошо, что плита не взорвётся и пожар не случится, она проконтролирует. Макароны придётся разогреть, холодные они не вкусные. Я успокоилась, но страх так и остался. Остался на самой глубине. Он затаился и стал ждать, чтобы в будущем проявиться в неадекватных реакциях на простые привычные вещи.