На чернёном небе ночи
Стала персиком луна.
Созревала, между прочим,
Две недели ведь она.
Отыскался кто-то жадный,
Откусил ей сладкий бок.
Потеряла вид парадный,
И утрачен прежний лоск.
Жадный невидимка этот
Ночью ест, а днём он спит.
Не скрывает лишь при этом
Свой отменный аппетит.
«Персик» съест, тогда уймётся.
А красавица луна
Созревать опять возьмётся.
Округляться вновь вольна.