У смерти не будет власти.
Лежат мертвецы под кровавой луной,
обглоданы кости, лишь ветер и тьма.
А всё же сверкают звёзды в ночи,
сверкают в объятьях невидимых рук.
Безумцы окажутся всех мудрей,
упавший на дно да воспрянет вновь,
погибнут любовники но не любовь.
У смерти не будет власти.
У смерти не будет власти.
Морские волны погубят одних,
других ураганный ветер снесёт,
одни на дыбе окончат свой век,
другие - расплющены колесом.
В ладонях веру не удержать,
когда трещат под пыткой тела.
А всё-таки - всё-таки - их не сломать.
У смерти не будет власти.
У смерти не будет власти.
Им не услышать ни рокота волн,
ни криков чаек на берегу.
Цветок, которого больше нет,
раскрыл лепестки навстречу дождю,
с неистовой силой из небытия
зелёный росток пробивается вверх.
Стреляйте хоть в солнце, палите в зарю!
У смерти не будет власти.
.
.
Dylan Thomas (1914 — 1953)
***
And death shall have no dominion.
Dead men naked they shall be one
With the man in the wind and the west moon;
When their bones are picked clean and the clean bones gone,
They shall have stars at elbow and foot;
Though they go mad they shall be sane,
Though they sink through the sea they shall rise again;
Though lovers be lost love shall not;
And death shall have no dominion.
And death shall have no dominion.
Under the windings of the sea
They lying long shall not die windily;
Twisting on racks when sinews give way,
Strapped to a wheel, yet they shall not break;
Faith in their hands shall snap in two,
And the unicorn evils run them through;
Split all ends up they shan't crack;
And death shall have no dominion.
And death shall have no dominion.
No more may gulls cry at their ears
Or waves break loud on the seashores;
Where blew a flower may a flower no more
Lift its head to the blows of the rain;
Though they be mad and dead as nails,
Heads of the characters hammer through daisies;
Break in the sun till the sun breaks down,
And death shall have no dominion.