Вчера после жаркой ночи с Жаном, Арлекина присоединилась к друзьям и они всю ночь пили, кутили, танцевали и объедались так, будто завтра наступит конец света. К моменту, когда начало светать большинство гостей отправились по домам, не считая тех, кто утонул в фонтанах или просто валялся как свинья где-то среди зеленых садов Версаля. Луиза проснулась ближе к полудню, все еще чувствуя себя отвратительно уставшей и изнуренной. Она валялась в кровати, накрываясь подушкой и кутаясь в одеяло, с намерением спрятаться от пронырливых солнечных лучей. В комнате воняло перегаром и воздух был спертым, даже несмотря на то, что спальня была весьма просторной. Дверь приоткрылась и в комнату ввалилась простушка-служанка, держа в руках какой-то сверток.
«Госпожа Ришар, ппросыпайтесь. Ппожалуйста. Для вас бумажка.» - промямлила блондинка.
«Какая к черту бумажка, ты о чем вообще?» - спросила Арлекина не вытаскивая головы из под подушки.
«Ну ббумажка.» - служанка потрясла сверток в руке, создавая характерный шелест письмом.
«Аййй, ну давай сюда, блаженная.» - мадемуазель вырвала свиток из рук и принялась читать, сев прямо.
Её глаза живо забегали по листу, а лицо приобретало более и более удивленный вид. Пока Арлекина читала, служанка села рядом с ней на кровать и уставилась на письмо. Госпожа Ришар повернулась к ней и вскинула брови.
«Это еще что? А ну пшла отсюда, моль.» - Арлекина спихнула ногой обнаглевшую служанку на пол.
И так, если вкратце изложить суть душнейшего и скучнейшего письма от короля.
«Луизочка, ну сосешь ты правда как богиня. У меня до сих пор яйца ноют. Ты вчера так быстро исчезла, а жаль. Хочу твой портрет чтобы дрочить на него днями напролет, я очень заинтересован. Если правда любишь своего монсеньора, то сделаешь все в кратчайший срок!»
К письму была приложена алая роза. Разве можно придумать что-то более пошлое?
«Как тебе сегодня погода?» - спросила Арлекина, чтобы определиться с нарядом.
«Не знаю, ничего такого, Госпожа.» - сказала служанка, не выражая лицом никаких эмоций.
«Как тебе работается в поместье, как Париж? Уж наверняка лучше чем та глухая деревня, из которой тебя выволокли.» - поинтересовалась мадемуазель.
«Ну я об этом не думаю, сказать нечего, Госпожа.» - промямлила блондинка.
«Да какого дьявола? Вы крестьянские отродья имеете хоть какую-то крупицу человека в себе? Ты хоть чем-то в жизни занималась кроме того, чтобы коровам в деревне хвосты крутить?» - Арлекина встала прямо напротив служанки.
Замарашка стояла и молчала, как будто на неё наложены чары слабоумия и немоты.
«Правильно говорил мой отец, крестьянам не к чему забивать голову светскими вещами. Кто же мог подумать, что вы настолько приземленные? Селянка, после того, как оденешь меня, отскреби блевоту с кровати Мари, она всегда не выдерживает приемов вроде вчерашнего. А после отправляйся мыть конюшню.» - Луиза раздала указания и начала свой новый день.
Мадемуазель Ришар направлялась к одной конкретной художнице, чтобы та помогла ей с портретом для короля. Она не знала, примет ли Эжени её прямо сейчас, но выбора у неё особо не было. Карета подъехала к пестрому домику, Арлекина сразу же ворвалась вовнутрь. Едва завидев художницу мадемуазель протянула ей письмо и розу. Та прочла письмо и кивнула.
«Занятно, старичок-то приметил новую фаворитку. Ну располагайся, сейчас будем работать.» - сказала девушка.
Арлекина прошла в мастерскую портретистки, сбросила накидку на диван и расположилась в кресле, напротив мольберта. Она сидела и разглядывала стены, которые были увешаны произведениями искусства, по столикам были разложены разные безделушки, которые привозили клиенты из дальних уголков мира.
«Ох, господь милостивый, моя курочка! Это никуда не годится, пойдемте приведем вас в порядок.» - осмотрев девушку, заметила художница.
После вчерашнего кутежа Арлекина выглядела как высушенное на солнце яблоко. Её кожа была помятая и лицо в целом очень сильно опухло. Первым делом Эжени поставила перед ней керамическую емкость с водой, в которой плавали кусочки льда. Луиза должна была погрузить свое лицо в воду и продержать его там как можно дольше. Это было настоящим мучением! Водица была настолько ледяной, что буквально обжигала кожу девушки. Вынырнув в десятый раз она посмотрела в зеркало и увидела, как все её отеки сошли.
«Бог мой, вы волшебница.» - сказала молодая аристократка.
«Пошевеливайтесь, у нас еще много работы.» - художница потянула её за руку к ширме.
Подав Арлекине корсет, Эжени встала позади неё и взяв в руки атласные ленты, сказала:
«Приготовьтесь и вдыхайте воздух, когда я буду тянуть.» - предупредила портретистка.
Мадемуазель Ришар почувствовала, как плотная планшетка корсета легла на её тело. Должно быть, она была выполнена из метала, поскольку её твердость было сложно с чем-то сравнить. Прежде Арлекине доводилось носить лишь корсеты, сотканные из многих слоев ткани ну или же на крайний случай, оснащенные деревянной планшеткой. Художница, упершись ногой в кресло начала затягивать корсет, Луиза же, наоборот отклонялась вперед. Корсет сильнее и сильнее обтягивал ребра и дышать было почти невозможно, еще немного и девушка бухнется на пол от потери сознания.
«Дорогуша, куда вы так тянете, у меня сейчас беньки на лоб вылезут.» - еле дыша выдавила из себя Арлекина.
Но терпеть эти муки придется только во время написания портрета, так что, пока можно и смириться. Кожа молодой мадемуазель была оливкового оттенка из-за примеси восточной крови и это нужно было как можно лучше скрыть, хотя бы для картины. Безусловно, девушка была неординарной, восхитительной личностью, но её внешность не соответствовала стандартам красоты того далекого времени. Лицо Арлекины покрыли толстым слоем крема из яичного белка, с недюжинной долей измельченного мела и после того, как самодельный крем впитался, на кожу нанесли пудру из риса и талька, теперь она практически походила на гладкий фарфор. Художница вытащила шкатулочку с накладными бровями и принялась примерять форму, подходящую для Арлекины.
«Какие пушистенькие, просто прелесть. Как будто глажу маленькую кошечку по головке.» - сказала Луиза, перебирая пальцами тонкую шерстяную полосочку.
«Не удивляйтесь, это ведь натуральный мех. Обычно покупаю мышиный.» - рассматривая брови объяснила Эжени.
Луиза тотчас же откинула омерзительную вырезку из дохлой крысы на пол. Издав характерный звук и скривив лицо, она начала вытирать руки о нижнюю сорочку.
«Дорогая, я не смогу нарисовать вас с вашими темными волосами. Мы вам сейчас закрепим на голове парик. Он, естественно, пудренный. А значит, и ваши брови должны быть в тон парика, что бы это смотрелось прилично.» - с укором смотрела на избалованную аристократку художница.
«Ну уж нет, убери ка данный покров чахлой крысы от моего лица. Она мертвая, во-первых, во-вторых же, это могут быть волосы с её маленького мохнатого лобочка или вообще это то, что вокруг очка росло.» - Луиза с недоверием поглядывала на шкатулочку.
«Потерпите, матерь божья. Неужто вам не посидеть часок-другой?» - проигнорировав возмущения Арлекины, портретистка наклеила мышиные брови, поверх Арлекининых.
На лицо были нанесены румяна, белила и поставлена мушка над губой, которая делала её обладательницу кокетливее и соблазнительнее в стократ. Эжени достала маленький фиал с тонкой трубочкой и попросила Луизу открыть глаза пошире.
«Что это такое?» - спросила девушка.
«Капельки из Италии, на основе сока паслена. Они его у себя называют belladonna. Будешь выглядеть как куколка. Хочешь быть нереально красивой женщиной? Тогда открывай глазки, моя хорошая.» - ответила ей художница.
Попав в глаза, капли странно ощущались на слизистой. У Арлекины закружилась голова и все немного поплыло, зато посмотрев в зеркало, она увидела , что её взгляд стал выразительным, глубоким и сияющим. Парик на её голове закрепили изнутри тонкой деревянной конструкцией, волосы лежавшие поверх неё покрыли хорошим слоем медвежьего сала и присыпали пудрой из свинца. Дотянув талию Арлекины до нужных параметров, девушки наконец надели красивейшее платье. Мадемуазель Ришар усыпали роскошнейшими украшениями и она сияла как драгоценный камень. Собирались девушки в спешке и лицо Луизы раскраснелось, в особенности после того, как её корсет затянули еще туже.
«Айй так не пойдет, сидите здесь и старайтесь не двигаться.» - сказала художница и быстро убежала куда-то.
Через короткий промежуток времени она вернулась с блюдцем, полным омерзительного вида черных, скользких пиявок. Не проронив ни слова Эжени поставила сразу несколько мокрых гадов на руку Арлекины.
«Потерпите, дорогая, нам осталось немного. С оттенком вашей кожи не справиться без кровопускания.» - успокаивающе погладила девушку по руке художница.
Когда маленькие мерзкие создания насосались крови, можно было приступать к процессу написания портрета. Эжени передала Арлекине небольшие шарики и сказала положить по одному за каждую щеку. Это бы сделало щеки более пухленькими. В этом абсолютно не было проблемы, так как Луиза молча просидит с ними во рту, а многие женщины, между прочим ходят с такими на мероприятия и ведут светские беседы..
Все инструменты художницы были аккуратно разложены на льняной ткани, но так было лишь первые полчаса, после на столе уже не осталось ничего от былого порядка.
Спустя долгие часы мучений портрет был готов. Ему оставалось только высохнуть и работа была готова к отправке прямо во дворец короля. Арлекина с облегчением выплюнула стеклянные шарики изо рта и отодрала со своих бровей накладные полосочки из мышиной шерсти.
«Я думала, мадемуазель, что я уже откину лапти и разложусь на плесень и прочий кал прямо в твоей мастерской. Рада, что мы закончили так скоро.» - расшнуровывая корсет сказала Луиза.
«Собирайся, тебе стоит отдохнуть. Я передам картину к утру.» - ответила ей Эжени.
Мадемуазель Ришар переоделась и у двери повернулась к художнице:
«Я так благодарна, спасибо за твою работу. Ты спасла мою задницу, mon cher.»
«Не за что, я всегда стремлюсь помогать людям, которые меня как-то зацепили. Ты всегда желанный гость в моей мастерской, Арлекина. Спокойной тебе ночи!» - поставив по невидимому поцелую на каждую щеку, Эжени распрощалась с Арлекиной.