Был приказ понятен и прост:
Ни один танк через реку не должен пройти.
А солдаты только что подошли сюда,
Но не могут они отдыхать после марша,
Нужно им сразу же окопы отрыть –
Танки на них могут в любой момент пойти…
Поздно закончилось совещание в штабе,
Тёмная ночь уже стояла на улице,
Фронт в отдалении совсем затих,
Лишь бесшумно взлетали осветительные ракеты,
Загорались они, как звёзды, а потом угасали…
Рассвет едва забрезжил над землёй,
Сливались все краски в какой-то серый цвет,
Вернулась тогда измотанная разведгруппа:
Все в грязных, изодранных маскировочных халатах,
Вели они под руки одного,
Несли другого, как на носилках, на шинели.
Санитары бросились к лежащему,
Но жестом остановил их капитан –
Ему не нужно ничего, он наповал убит.
Вопросов разведчикам никто не задавал –
Какой «язык», хорошо хоть унесли своих…
В кроне огромной сосны спрятался наблюдатель,
Были забиты в ствол скобы-ступеньки
И небольшая дощатая площадка среди ветвей,
Стоял там наблюдатель выше ржавой крыши дома,
Артиллерийский бинокль крепко прижимал к глазам.
Вдруг, взволнованно, он закричал: «Танки!»,
Донёсся надтреснутый голос до окопов на берегу,
Раздался выстрел, и взвилась в небо красная ракета…
Сгорбившись, стояли за щитами артиллеристы,
От прицельных устройств наводчики не отрывали глаз,
Лихорадочно крутили рычаги наводки,
Вслед за целью медленно поворачивались стволы.
Ящики со снарядами были уже открыты
И подносчики уже держали в руках снаряды.
Наконец, команда прозвучала
И открыли орудия беглый огонь:
Выстрелы раздавались почти что одновременно.
Горячие гильзы из открытых затворов вылетали,
Снаряды из рук в руки передавали,
Лязгал затвор, пушки рявкали и изрыгали пламя…
Томительное ожидание закончилось
И волновало лишь одно солдат –
Только бы снарядов им хватило…