Актёры — братья... Как иначе?
Они доносят людям мысль.
Точны, чтоб не переиначить,
Взовьётся фраза птицей ввысь.
Он смог бы сам играть — уверен,
Ведь с блеском роли разбирал.
Состав актёров им проверен,
Островский людям доверял.
Но без конфликтов невозможно.
Смеялся Щепкин* — корифей:
«Натурализм-то твой подложный
И дамы далеки от фей.
Овчиной пахнут полушубки,
Сражает твой натурализм.
Порою неприличны шутки,
Хотя стою за плюрализм».
Непрост был Щепкин, сам оратор,
Театра звонкий Цицерон.
Актёр прекрасный, декламатор,
Успехом избалован он.
А для Островского гвоздь — правда,
До зрителя чтоб донести.
Играл актёр под гнётом: «Надо!»
Он роль двойную смог вести:
«Театр... он выше грубой жизни,
Актёру следует вещать...»
Слова, что полны укоризны...
Островский всё умел прощать.
Он требовал лишь правды в роли.
Без правды кто поверит ей?
Садовский** Пров как сгусток боли,
Герой сценических огней.
Сыграл актёр ролей немало,
Он в пьесах правдою блистал.
И в зале публика внимала —
Актёр взошёл на пьедестал.
Он растворялся сам в герое,
Не верить зрителю нельзя.
Сливался с публикой порою,
Прекрасна трудная стезя.
Премьера... Автор бродит нервно,
Он ложи, зала избежит.
Каков итог — тот, самый первый?
Островский ждёт, как лист, дрожит.
Примечание:
*Михаил Щепкин — корифей
Малого театра;
**Пров Садовский исполнил двадцать
девять ролей в пьесах Островского.