Боровчанка – посёлок в живописном месте, сердце лесного массива, притулился к одноимённой речке, плавно огибающей поселение и деловито бегущей дальше. Но главный здесь, конечно, лес. Его Величество. Царь. Повелитель. Кормилец и защитник своего царства и подданных.
Июль. Жара такая, что, кажется, откормленные, наглые деревенские комары сварились заживо и даже по вечерам не досаждали, на радость не столько привычным местным жителям, сколько понаехавшим из городов любителям летнего отдыха на природе. А здешняя природа, как хлебосольная гостеприимная хозяйка, всегда и всех привечала радостно – располагайтесь, гости дорогие, будьте как дома… Наверное, оттого и население здесь такое же радушное, по-другому разве может быть?..
… Вкусить летнего деревенского житья-бытья решили и мои давние друзья. Сели всей семьёй в машину и, проделав путь в полторы тысячи километров, радостно возникли во дворе моего дома – принимай, вот они мы, приехали повидаться и вашим целебным воздухом подышать. Глава семейства, армянин Ашот, его русская жена и моя закадычная подруга Лидия, их дочь Алёна – все трое после длинной дороги рады были ощутить под ногами мягкую зелёную траву, твёрдую поверхность земли и, разумеется, все мы были счастливы нашей встрече после более чем двадцати лет вдали друг от друга.
Вечернее застолье затянулось почти до утра. Ещё бы, столько надо рассказать, спросить, да и просто посидеть, обнявшись, под огромным звёздным небом, распахнувшим свой полог над нашими головами, над лесом и речкой, над притихшим посёлком…
Утром – в лес. В лес!.. Благо он – вокруг, далеко ходить не надо, обнимает кольцом посёлок, как будто оберегает от чего-то. К чужакам присматривается…
Лидочка восхищённо, бережно прикасалась к каким-то цветочкам и травинкам, ходила, сняв обувь, попискивала от восторга и всё не могла надышаться, то и дело приговаривая: «Боже, какая красота, а сколько кислорода, прямо в груди не умещается!..» Ашот, как и полагается настоящему мужчине, снисходительно посмеивался, глядя на жену: «Ты похожа на девочку, посмотри на дочь!» Тринадцатилетняя Алёнка, впервые попавшая из полуторамиллионного города в райские кущи, больше помалкивала и осматривалась изумлённо, не забывая, однако, делать снимки «мыльницей». Что она там фотографировала… Букашек, ягодки-цветочки, грибочки-мухоморчики (ой, какие красивенькие!), прочие лесные диковинки и всякую живность. До настоящих съедобных грибов не добрались, не было такой цели, пока – только экскурсии.
Когда приехали к трёхсотлетней сосне, нашей величайшей драгоценности и гордости, гости мои онемели. Тогда лесная великанша ещё не была огорожена от вездесущих неосторожных туристов, к её подножию бежала обыкновенная протоптанная тропинка, а окружающие деревья, казавшиеся малышками, зазывно помахивали ветками и указывали – туда, туда идите! И мы, подойдя к огромному дереву, любовались, фотографировались, пытались охватить в кольцо наших рук…
Вечерами делились впечатлениями, охами-ахами, просматривали Алёнкины снимки, словом – всё, как и должно быть. Но от полива огорода гостям было не отвертеться. Впрочем, они и не пытались. И снова удивлялись – как в этом песке вообще может что-то расти?! Невдомёк им, что эту песчаную почву нужно ежедневно упорно и щедро водичкой уливать, и она ответит хорошим ростом растений, обязательно ответит. А уж если добавить к поливу какую-нибудь подкормку вроде коровяка, с недельку настоянного, вообще будет красота. Вот и трудились мы все дружненько, дело шло споро и скоро, в несколько пар рук.
Все следующие дни были похожи друг на друга – жарой, от которой мы спасались на речке или в лесу, прохладой вечеров, поливом растений и бесконечными разговорами, которые нам не надоедали, а только наполняли сердца тихой радостью.
К концу недели Лидочка как-то сникла. Я запаниковала – неужели ей всё это в тягость, не нравится, скучно?.. Что делать? Какое-то время ещё не решалась прямо спросить, в чём дело, а когда решилась, пошла поискать подругу. То, что я увидела и услышала, вызвало у меня сначала озабоченность, потом улыбку, а потом – смех.
Посреди двора Лидочка, обеими руками потирая виски, спиной подпирала дверь автомобиля и тихо поскуливала. Перед ней, уперев руки в боки, стоял Ашот и в чём-то убеждал жену. Не хотелось им мешать, пришлось бессовестно подслушать, так как мне непременно надо, чтобы все вокруг были безоговорочно и категорически благополучны, счастливы, никаких ссор, недомолвок, неясностей и прочей шелухи.
«Я не знаю, что со мной, всё время болит голова, давление поднялось, таблетки почти не помогают, в сон клонит постоянно, слабость какая-то…» - Лидочка жалобно всхлипывала, правда, без слёз. Опытный Ашот строго и безапелляционно вынес вердикт: «Это кислородное отравление. Здесь воздух такой, перенасыщенный кислородом, потому что лес кругом! Местные привычные, а мы…» Лидочка вопрошала сквозь стон, что же, мол, делать, а муж, озабоченный её состоянием, но не подавая виду, успокаивал: «Что-нибудь придумаем. Или само пройдёт».
Поскольку дальше скрывать своё присутствие не имело смысла, я подошла к ним, и мы тут же устроили экстренный Совет, дабы выработать план действий по спасению Лидочки. Я предлагала вызвать назавтра врача, Ашот молчал. Лидочка стала вспоминать всякие народные методы и средства помощи своему несчастному организму, Ашот молчал. Подошла Алёнка и тоже что-то предложила, совсем уж не из той оперы, Ашот молчал. И когда мы выдохлись и тоже замолкли, его осенило: «Я знаю! Ложись под выхлопную трубу!» Мы втроём уставились на него с опаской – не перегрелся ли часом?.. Но Ашот и не думал униматься, завёл машину, которая тут же выдала облачко едкого противного выхлопа, вышел из автомобиля и подступил к жене: ложись! У Лидочки едва не случилась истерика… Алёнка захлюпала носом. Я пыталась урезонить всех. Когда мы немного пришли в себя, а темпераментный армянин обрёл способность говорить спокойно, он всё пояснил, хотя и горячился: «Всю жизнь она прожила в загазованном огромном городе, она к нему привыкла! А здесь у вас почти один кислород в воздухе, никакого баланса! Кислородное отравление! Ей надо подышать выхлопными газами!..» Мы уставились на него, открыв рты…
…Смех – это, точно, лекарство от всех болезней. В том числе и от кислородного отравления. Мы хохотали от души, не в силах остановиться, тем самым отходя от напряжения и тревоги. И вдруг Лидочка проговорила: «Голова перестала болеть…» Тут уже рассмеялся и Ашот. Слава всем святым, лекарство есть, надо просто посмеяться! Главное – вовремя найти причину для смеха.
Спустя две недели мои гости вернулись в свой любимый промышленный загазованный мегаполис. Но каждый год в середине лета я ждала их приезда, и мои ожидания никогда не бывали напрасными. Никто больше не боялся кислородного отравления, ведь мы знали, чем его можно вылечить – либо смехом, либо… методом Ашота.