Белые снегири - 55 - полностью

БЕЛЫЕ СНЕГИРИ" ИЩУТ МЕЦЕНАТА
 ПОМОГИТЕ «БЕЛЫМ СНЕГИРЯМ»



Журнал «Белые снегири» – издание благотворительное
и безгонорарное, распространяется среди участников
литературной студии, членов-гарантов литстудии и
благотворительных фондов при оплате ими почтовых расходов.


За достоверность фактов, точность фамилий, географических названий
и других данных несут ответственность авторы публикаций.
Их мнения могут не совпадать с точкой зрения редактора.

Адрес редакции: 356885, Ставропольский край,
г. Нефтекумск, ул. Волкова, д. 27
Контакты:
e-mail: vlados171@mail.ru
Тел: 8 906 478 99 78

Журнал на сайте "Стихи.ру":
http://stihi.ru/avtor/invvesti

литературно-
художественный
и публицистический
журнал
инвалидов


55 2023


издание благотворительное
безгонорарное

Нефтекумск – Вербилки
2023 г.

Редактор-составитель: Остриков Владимир Викторович
Компьютерная вёрстка: Калаленский Сергей Иванович
Организационные вопросы: Иванов Валерий Петрович
__________________________________


1. ЛИРИКА

Татьяна ШТЕПА
(г. Невинномысск, Ставропольского края)

ПРОСТИ. ПРОСТИ

Прости за то, что не узнала,
Непониманьем отдалясь.
Средь шумных улиц и вокзалов
Жизнь развела нас, посмеясь.
Прости за " взлёты и паденья".
За неисполненность мечты.
За ускользнувшие мгновенья.
За безнадежность пустоты.
Ночной порою боль разлуки
Растает на губах твоих.
И чьи- то трепетные руки
Заставят позабыть других.
Тасуя дни,сверяя даты,
О чём- то" врут календари".
Дрожали стрелки циферблата,
Запоминая декабри.
Блуждая в мириадах звёздных,
Расшифровать пытаюсь их.
Любовь цветком возникла поздним,
Изящной пыткой для двоих.
Неповторимостью отмечен
Любви и расставаний страх.
Кроссворд разгадываю вечный-
Зелёный блеск в твоих глазах.



ПОВТОРЮСЬ В НЕЖНОМ СНЕ

Повторюсь в нежном сне
Фотографией памятной старой,
Опадающим с ветки кленовым узорным листом.
Невесомой снежинкой, в полете танцующей.Плавной.
Неожиданной гостьей,пришедшей в покинутый дом.

Беззаботно гуляя в вечернем пустующем парке,
Перехватишь случайно пытливый,пронзительный взгляд.
Вдруг лицо озарится внезапно мелькнувшей догадкой.
Будешь что- то твердить.И расспрашивать всё невпопад.

Продиктуешь свой номер с почти позабытым-   "любимый".
И напомнишь стандартно
Присвоенный городу код.
Вдруг тебе позвонят, разрушая мирок наш незримый.
Ты,прощаясь,помашешь,
подавшись невольно вперёд.

Пусть года пролетят,словно смелые, быстрые птицы.
Пусть мелькают страницы прочитанных в юности книг.
Но любви беззаветной меж нами уже не случится.
И меня не возьмёшь ты
В свой новый несбывшийся стих.



ТАМ, ГДЕ ЗВЁЗДЫ РАССЫПАЛИ НИТИ

Там, где звёзды рассыпали нити
Из мерцающих знаков санскрита-
Облаков кружевные граффити
Для конечного тура  открыты.
Оказаться там просто. Непросто?
Лишь покинь голубую планету-
Обретаешь затерянный остров.
Там пристанище* есть для поэта.
Очутившись в меланжевой сети
Кущи облачной, рано ли? Поздно?
Все мы встретимся, канувши в Лету
(Невозвратности).Там, где лишь звёзды.


ЛЕТНИЕ НОТКИ ОСЕНИ

Вальсируя,осень,примерив листы- самоцветы,
Собой заменила мелодии звонкого лета.
Дрожащие нити взлетающей ввысь паутины
Уже не рисуют надежд запоздалых картины.

А сердце,тоскуя,почти невозможного просит.
Танцуй,торжествуй,месяц  дивный под номером восемь!
Но пусто и тихо средь глади далёкого плёса.
В морозных морщинах ещё не увядшая роза.

Шалун- ветерок,нагулявшись,повеет  устало
!
Нет роскоши прежней на тёмном земли покрывале.
А птиц переливы напевами нежного света
Исполнить мечтают всё то,что когда- то не спето.


РАСТВОРИТЬСЯ В ПРОНЗИТЕЛЬНОЙ НЕЖНОСТИ

Раствориться в пронзительной нежности.
В аромате пшеничных волос.
В упоительно- сладостной верности,
Наслаждаясь реальностью грёз.

Наши тропы другими исхожены.
Иллюзорных надежд вышел срок.
Не исполнено все.Запорошено.
А метель все метёт и метёт.

Словно листья,мгновения сброшены,
Отгорая прощальным костром.
Все слова,что звучали (хорошие),   
    Поросли прошлогодним быльём.

Мне б волнующе- ласковой нежности,
Но растянут безвременья срок.
Я упорно учу с безнадежностью
Нелюбви самый горький урок.


2. НАША ПРОЗА
Рассказы

Александр ВОРОНИН
(г. Дубна, Талдомского г.о., Московской обл.)
Член Союза писателей России


ГРИБНАЯ ЭЙФОРИЯ

                Любимым моим занятием летом в лесу всегда был сбор грибов. Малину, землянику и чернику тоже люблю собирать, но только когда их “наукрасно” или  “наусыпно”, как говорила моя бабушка Лукерья Петровна. Выискивать в траве по одной ягодке  земляники или лезть в жгучую крапиву за горстью малины – удовольствия мало.  Да и грибной лес отличается от ягодного  другой   чистотой, свежестью и особыми запахами.  Даже если пробегаешь полдня, а на дне корзины лишь сыроежки с солюшками, всё равно  на душе радостно – от общения с природой. Домой идти с пустой корзиной из леса всегда стыдно,  приходилось чем-то её наполнять. Обычно  резали берёзовые ветки на веник и просовывали их под ручку корзины. Хоть что-то  принести для хозяйства.
                Такой чудесный  грибной  лес, как в моей деревне Горка, я видел только в Антропово Костромской области. Там тоже грибов было, хоть косой коси. Один раз осенью я привёз в Дубну целый большой чемодан сырых опят. Пока их отварили,  посолили и посушили - провоняли всю квартиру грибами. Зато потом всю зиму родители их жарили с картошкой.
Как-то в деревне был такой урожайный  год, что мы  не могли в лес зайти, чтобы не наступить на подберёзовик – они стояли сплошным ковром,
шляпка к шляпке. Прямо на опушке мы срезали одни молоденькие, укладывали их рядами в корзины, затем снимали куртки и тоже  набивали целые. Корзины несли на локте, а узлы за спиной. Бегали в лес по три раза в день, а женщины в загороде или в проулке в тени чистили и резали грибы. Бабушка  по-доброму  ругалась  свалившемуся на её голову изобилию, так как приходилось топить два раза в день русскую печь: в чугунах и вёдрах отваривали грибы, а на  железных противнях сушили.
                Были года,  когда мы с братом приносили сотнями подосиновики и белые. Иногда  был урожай на лисички, опята, чёрные грузди.  Редко, но бывали и неурожайные на грибы  года. Тогда лес нас радовал чем-то другим: земляникой, малиной, брусникой, орехами. Рядом с лесом ловили в прудах сетями и корзинами карасей, а в речке щук. Охотников было мало в те года, поэтому в полях мы часто видели бегущих  от нас зайцев и лис.
                Первые детские впечатления от походов в лес за грибами – самые яркие. Ничем  их не затмить и не перебить. Совсем маленьким, вслед за старшим братом и его друзьями, я  семенил в лес, запоминал грибные места, полосы, приметы, деревья, под которыми росли грибы. Причём, хитрый брат заставлял меня ходить за друзьями и собирать грибы вокруг них, чтобы нам на круг вышло больше.  А сам в это время бегал впереди, стараясь найти самые красивые и заметные грибы. Всей этой лесной науке брат обучил меня в совершенстве.   Позднее, попадая в незнакомый лес, я мог безошибочно сказать, где какие растут грибы, а где их быть не должно.
                Со школьных лет деревенский лес был для нас вторым домом. С вечера мы с братом уходили в клуб, дома появлялись под утро. Только уснём, а бабушка уже будит: вставайте, соседи  в лес  давно  ушли, всё соберут, вам ничего не оставят. И вот мы сонные, злые, плетёмся в резиновых сапогах по росистой траве. Я что-нибудь жую для поддержания сил, а брат курит папиросы одну за одной. Впереди уже два-три  следа в траве кто-то протоптал к лесу.  И это тоже не добавляет радости. Зато появляется спортивная злость, которая  подгоняет и торопит – надо и нам  успеть  набрать, чтобы не стыдно было обратно идти.   
                И вот входим в лес. Нас обволакивает прохлада, особая лесная тишина, со всех сторон окружают волнующие запахи. Достаём  раскладные ножи и начинаем кружить вокруг деревьев, ищем знакомые места, где уже находили раньше грибы. Вижу, как брат присел один раз, потом ещё и ещё. И я нашёл несколько подосиновиков, пока срезал, вижу, невдалеке в зелёной траве краснеют  такие же крепыши.  Все красивые, плотные, с бархатными наощупь шляпками. Даже резать их жалко. Сонливость как рукой сняло, дыхание участилось, появился охотничий азарт. Поставил корзину и бегаю вокруг неё, всё время расширяя круги. Значит, здесь мы первые, соседи ходят где-то рядом, у каждого свои любимые места.
Слышу, невдалеке брат радостно напевает  знакомые песни. Такая у нас сложилась традиция, если грибов много, мы бегаем по лесу и поём песни, что вчера слышали в клубе или по радио. Если грибов мало, ходим хмурые и ругаем друг друга. Время от времени мы  обмениваемся результатами.  Брат кричит:  “- Саша, сколько у тебя?”  “15… 45…  70…  90…”  “- А у меня – 23…  60…  80…  120…  Давай, догоняй!  Ищи, Саша, ищи лучше!”  И в голосе брата я слышу ласку ко мне, как к его ученику-добытчику и гордость  за  себя,  мол, я  старше и у меня должно быть всегда больше  грибов.
                В удачные дни мы набирали каждый больше сотни белых и подосиновиков. Брат даже записывал в особый блокнотик количество грибов, чтобы потом хвастаться перед роднёй. Подберёзовики и прочую мелочь не считали. Если корзины были уже полные, а грибы всё не кончались, набирали в куртки. Потом надо было их ещё донести до деревни, а это от двух до пяти   километров. Героями мы чувствовали себя только на деревенской улице, проходя мимо сидевших на лавочках соседей, удивлённо ахавших и охавших от  такого количества грибов. Дома мы ставили корзины в тенёк и звали деда с бабушкой. Они подходили к корзинам, перебирали лежащих сверху красавцев, нюхали их и хвалили нас:  “- Молодцы, ребята!  Вон сколько набрали. Это ж донести их из леса ещё надо, устали поди?  Умывайтесь, да обедать сейчас будем”.  Мы скромно улыбались, да что там, могли бы и больше принести, разве это тяжесть. От похвал стариков всю усталость как рукой снимало. Ради этих  сладких минут стоило полдня бегать по лесу. Мы чувствовали свою нужность и причастность к чему-то большому. Становились, как и дед, добытчиками и кормильцами.
                Иногда мы хитрили и шалили. Не хотелось терять славу фартовых грибников-ягодников из-за капризов погоды. В неудачные года  мы перед деревней вываливали урожай на траву,  на дно корзины клали куртки или охапку клевера, а сверху красиво укладывали грибочки. Шли по деревне и гордо несли  корзины. Все удивлялись – надо же, грибов нет, а внуки Кузьмича каждый день по полной корзине приносят, места, наверно, особые знают. А нам было просто весело соседей разыгрывать.
                С малиной   была своя хитрость. До деревни  несли дополнительно несколько стаканов в руках. От тряски спелая малина уминалась и трёхлитровые бидончики выглядели не полными на два-три сантиметра. Не имели товарного вида, как теперь говорят. Досыпав  из стаканов малину в бидоны, мы гордо несли их по деревне. Всем издалека было хорошо видно,  что они полные – малина насыпана  горкой.  Чувствовать себя героями хоть в чём-то, это так важно в жизни. Особенно в детстве.

27.02.1991.

Александр Алексеевич Кочевник
(г. Великий Новгород)
Член Союза писателей России

ПО МЕРЕСЬЕВСКИМ МЕСТАМ
(Рассказ)

В 1961 году, классным руководителем шестого «В» класса первой средней школы города Боровичи была удивительный Человек – Екатерина Михайловна Журавлёва. Она вела у нас русский язык, литературу и… физкультуру. Это была женщина маленького роста, со слегка подстриженной причёской вьющихся каштановых волос, с пронзительным заинтересованным взглядом карих глаз и звонким голосом. Над верхней губой с левой стороны лицо её украшала крупная родинка. Екатерина Михайловна обладала неуёмной энергией. Мать своих троих детей находила силы организовывать максимально-активную жизнь своих подшефных учеников. Только в нашем классе во внеурочное время работали кружки художественного слова, драматический, спортивные секции баскетбола-волейбола и краеведческого туризма.
По школьной программе на уроке «лит-ры» – так почему-то все сокращённо называют литературу, школьники «прошли» произведение советского писателя Бориса Полевого «ПОВЕСТЬ О НАСТОЯЩЕМ ЧЕЛОВЕКЕ». Затем, для закрепления материала для всего класса был организован культпоход в ближайший кинотеатр на просмотр фильма по сценарию того же автора. Роль лётчика – Алексея Мересьева там исполнил популярный актёр того времени Павел Петрович Кадочников, который весьма часто приезжал в Боровичи.
После фильма, состоялся бурный обмен впечатлениями. На диспуте наша учительница, как бы вскользь, вдруг заметила, что воевал легендарный лётчик в соседнем Валдайском районе и совсем недалеко от Валдая был сбит где его нашли деревенские мальчишки, когда он с перебитыми, обмороженными  ногами полз по зимнему лесу к нашим позициям.
Эта весть вызвала бурный энтузиазм краеведов. Они сразу запланировали будущей весной, как завершение учебного года, многодневный поход по Мересьевским местам. Именно на этом собрании Екатерина Михайловна поведала нам, что настоящие имя, отчество и фамилия Героя Советского Союза, легендарного лётчика - Алексей Петрович МАРЕСЬЕВ.

Началась серьёзная подготовка. Мне было очень интересно, но оставалось только облизнуться. В отряд туристов входило всего лишь учеников двадцать. Моя просьба включить и меня была доброжелательно отклонена, так как я уже был в составе классных кружков драматического и художественного слова. Дополнительно занимался в радиокружке Дома Пионеров и входил команду гимнастов Боровичской Детской Спортивной Школы. Занятия в секции туризма Екатерина Михайловна посчитала для меня уже лишней. Увы!

Работа туристов началась! В планы организации похода входили тщательная разработка маршрута по топографическим картам. В библиотеках сбор и изучение информации о достопримечательностях этой местности, по которой придётся идти. Географические и ботанические особенности, что встретятся по пути. Подготовка сообщений о Боровичах, нашей школе, цели похода и о самих туристах для местных жителей, кто будет принимать нас на остановках в деревнях. Ведь там, где появятся путешественники, всегда найдутся старушки или любознательные местные ребятишки и зададут вопросы.
Немаловажной частью было, планирование обязанностей каждого туриста выполнять ту или иную роль. Кто-то взял на себя изучение флоры и фауны, или местного фольклора. Серьёзно подготовили концерт художественной самодеятельности. На подготовку незаметно ушёл почти весь учебный год.
Но новая тема похода пошла вразрез с предыдущей. Ранее была запланирована месячная поездка отряда на август в Молдавию для сбора урожая винограда. Тогда подобная практика была распространена в школах и эксплуатацией детского труда не считалась. Перемена планов понравилась не всем туристам, и в мае несколько человек отказались от участия в Мересьевском походе. Я сразу возобновил свою просьбу, тем более моя мама в записке учительнице дала мне такую характеристику:
«Уважаемая Екатерина Михайловна, считаю, что мой сын Саша Кочевник будет полезен в предполагаемом семидневном походе, так как он закалён в индивидуальных путешествиях. Отсутствие капризов с его стороны гарантирую!
К сему: дата, подпись и расшифровка – Кочевник Елизавета Ивановна».
Подобное письменное поручительство родителей о возможных капризах своих чад в этих обязательных ходатайствах служило гарантией надёжной дисциплины каждого кружка или секции в любых ситуациях. Ведь подобные записки мы просили у родителей сами и открыто доставляли классной руководительнице лично. И все знали, что нарушение этого пункта грозило простым, без истерики, исключением виновника из программы, а в особых случаях, решением руководителя прекратить подготовленное интересное событие в любой момент и безвозвратно. Поэтому стоило кому-то в походе надуть губы, допустить унизительный окрик или попытку поругаться, между ребятишками и виновником беспокойства происходил серьёзный, взрослый разговор и проблема решалась мгновенно самим коллективом, без участия Екатерины Михайловны.
Учительница, прочитав мамино письмо, улыбнулась и обнадёжила, что отряд туристов на собрании включит меня в свой состав. Вся жизнь класса у Екатерины Михайловны была организована так, что нам тогда казалось, будто мы сами всё придумали, сами подготовили, сами выполнили. Она только присутствовала на собрании. Только повзрослев, мы поняли, какая гигантская и незримая для нас работа была выполнена нашим педагогом при явном таланте организатора, чтобы всё намеченное происходило без сучка и задоринки!

Наступил долгожданный старт похода.
За час до отхода вечернего пригородного поезда «Боровичи – Угловка» все, как один вовремя пришли к школе в полной готовности, и со всеми причиндалами. Общее имущество – палатки, вёдра, котелки, топоры, пилы и прочее были распределены заранее. Личные кружки, миски и ложки были у каждого на своей совести. Не было никаких пр0водов с толпой плачущих мам и жалобно причитающих бабушек. Может быть, у кого-то это и было, но дома. На людях разводить подобные сопли-вопли, было не принято.

Вместе с классной руководительницей нас в походе сопровождала старшая пионервожатая Майя Максимовна. После переклички она построила нас в полном снаряжении и скомандовала попрыгать. Никаких бряканий в рюкзаках не было, кроме наружного звона пустых вёдер. Готовы! И двадцать два человека пешим ходом тронулись на вокзал к вечернему пригородному поезду.
Паровоз, шипя, стоял под парами и, изредка, натужно пыхтел. Туристы вольготно расположились в первом порожнем вагоне в ожидании, с любопытством поглядывая в окно. Наконец раздались удары перронного колокола, почти сразу, долгий протяжный гудок паровоза, и начался путь в неведомое!

Первым транзитным пунктом маршрута было село Угловка. Там в деревянном здании местной школы нас ожидал огромный горячий самовар. Ужинать после домашних харчей пока не хотелось. Ярких впечатлений для бурного общения было ещё мало. Поэтому наскоро попив чай, отправились в соседний класс, где на полу были приготовлены спортивные маты и несколько ватных тюфяков, на которых мы, не раздеваясь, с лёгким гомоном расположились на ночлег и быстро затихли, каждый со своими мыслями.

Тема моих тогдашних волнений сейчас дарит мне повод улыбнуться. Из фильма запомнился фрагмент встречи Мересьева в лесу с медведем. Там при помощи пистолета всё было решено быстро и просто. Но меня взволновало отсутствие боевого оружия. Поэтому я очень обеспокоился за своих товарищей. Чтобы спасти их, если вдруг нападёт медведь, я взял кривой садовый нож. Много раз представлял, как из кустов выскакивает огромный зверь, рыча встаёт на дыбы… тут выскакиваю я, и одним движением распарываю ему брюхо острым, как бритва, садовым ножом! С такими мыслями я и погрузился в сон…
Позднее, когда мы пошли по дремучим лесам, первое время зверь мерещился в каждом тёмном углу, и приходилось быть наготове. Должен успокоить – медведь не встретился, жертв не случилось. Мы оба остались живы.

Рано утром все проснулись как-то разом, ещё засветло. Мгновенно умылись и дружно справились с лёгким завтраком. Вчерашние, слегка зачерствевшие бутерброды исчезли влёт. На запивку была ключевая вода. О горячем чае не вспомнил никто. К шести часам утра все были готовы выступить в путь. Нужно было добраться до деревни Новотроицы, которая расположилась невдалеке от северной оконечности озера Ужин. Идти предстояло по просёлочным дорогам чуть больше двадцати километров. Чтобы ребятишки не выдохлись в энергичном порыве, темп похода задавала Майя Максимовна. Екатерина Михайловна была замыкающей и наблюдала, кто как себя ведёт. По свежачку шли легко и ходко, увлечённо переговариваясь. Появившиеся, было, комары куда-то исчезли. Слышались шутки смех. Погода была солнечная с ясным небом, солнце поднималось выше и выше, нагревая воздух. Ласково дул тёплый чуть заметный ветерок.

На первый привал остановились на окраине маленькой деревеньки домов в двадцать. Екатерина Михайловна взяла в помощники рослого одноклассника и пошла с ним к видневшейся ферме, купить молока. Многие уже почувствовали усталость.
Одна из вновь прибывших в отряд девчонок, сбросив рюкзак, побежала на ярко зелёный луг и стала радостно валяться в высокой траве, как дурашливый щенок. Бывалые туристы зашикали на неё и выгнали с луга. Майя Максимовна подошла и преподала ей урок, который был давно известен всем остальным. Спокойно объяснила, что траву нужно будет косить, а мятый луг скашивать колхозникам труднее. Поваляться можно на полянках, на берегу озера и в других местах, где трава низкорослая.
Здесь появилась Екатерина Михайловна и её помощник, который заметно изгибался под тяжестью полного ведра. Все почувствовали, что уже не против и подкрепиться. Оживлённо загомонив, расположились на краях канавы. Достали из рюкзаков кружки и хлеб. И устроили пир на весь мир. Нет ничего вкуснее краюхи чёрного хлеба с горелой коркой и парного молока. Молоко кончилось очень быстро. Дотошный мальчишка, назначенный завхозом отряда и по совместительству горнистом, спросил для отчёта, сколько стоит молоко? Екатерина Михайловна громко сообщила, что заведующая фермой дала молоко туристам бесплатно, как угощение и пожелала – счастливого пути! Приятно!

Пока ребятишки перекусывали, подошли две старушки и полюбопытствовали, кто мы такие? Куда держим путь? И надолго ли в их деревню? Туристы наперебой рассказывали. Старушки предложили напечь нам в дорогу оладушек, но мы с сожалением отказались, потому что должны успеть на катер, который в двенадцать часов по расписанию выйдет из Новотроиц и отвезёт нас в Валдай.
С одной из старушек пришёл рыжий коротконогий пёс непонятной породы. Он деликатно наблюдал со стороны за нашей трапезой и почти постоянно «улыбался». У одной девчушки молоко кончилось, а хлеб остался. Она поймала преданный собачий взгляд и, недолго думая, кинула оставшийся кусок псу. Все видели, как хлеб летел, но никто не заметил, как пёс его съел. Впечатление, что он открыл пасть и кусок упал ему прямо в желудок, а в следующее мгновение он удивлённо взглянул на ребят с немым вопросом в глазах: «Разве что-то было?»
Хозяйка сразу кышкнула на пса и недовольно сказала, что не нужно кормить его хлебом. Ведь у Шарика утроба бездонная. Дай волю он весь запас хлеба съест и не наестся. В деревнях было не принято так подкармливать собак, тем более чужими людьми. Ну может быть в отсутствие хозяев?..

Пригревало всё сильней. После перекуса ребятишек разморило. Многих стало клонить в дрёму, но горнист сыграл команду – выступать, и отряд двинулся дальше. Чтобы преодолеть сон, Майя Максимовна предложила запеть песню. Мальчишки, согласно холмистому окружающему ландшафту, грянули «По долинам и по взгорьям». Все дружно подхватили и перешли на ритмичный шаг. Усиливался, приятно освежая, ветерок. Время от времени солнце скрывалось за появившимися облачками.
Песен знали великое множество – солдатские, пионерские, революционные, весёлые и озорные народные, но исполнять стремились лишь приличные. От многих песен сохранился только мотив, а содержание было собственными «народными» поэтами исправлено на местные темы. На всём протяжении похода они звучали, почти без повторов, помогая сохранять темп передвижения по ровной дороге. Встретившееся бездорожье преодолевалось по закраинам колеи молча. Какой уж тут темп?
На дальнем взгорке увидели какое-то селение. Это и были Новотроицы, где мы должны остановиться на обед. На пути встретился небольшой родник с кристальной, ледяной водой. Все сразу почувствовали жажду. Устроили короткий привал. Екатерина Михайловна сразу предупредила, что пить нужно маленькими глоточками согревая воду во рту, чтобы не простудить горло. Но лучше не пить, а просто прополоскать рот и умыться. Иначе изойдём п0том. Как же она оказалась права! Те, кто напился безмерно, уже в начале хода, изнывали от пота, и мучились вновь внезапно подступившей жаждой. Когда мы через час выбирали место для привала на берегу озера. Водохлёбы буквально, без сил свалились на землю. Учительница с пионервожатой как будто не замечали мучений неудачников, и не стали пенять и тратить энергию. Для всех это и так было наглядным уроком.

Недалеко от пристани нашли удобную площадку для бивака, а на краю невысокого крутого берега, между двух валунов, прошлогоднее кострище. Я приступил к своим обязанностям члена отряда. Мне были предписаны должности кострового, рыболова и… поэта. Дома перед походом я запас десять коробков спичек, предварительно завернув каждый коробок в целлофан, чтобы они не намокли от дождя, и несколько рыболовных снастей из лески, поплавков, грузил и крючков. А удилища всегда можно было найти на берегу любого дикого водоёма среди длинномерного древесного молодняка. Бамбуковые удилища тогда были роскошью, которую не каждый мальчишка мог себе позволить.

Костры с раннего детства были моей страстью. Владеть этим искусством всех мальчишек нашей деревни научил местный лесник.
Со знанием дела приступил к хлопотам. В недалёком лесочке из лиственного мелколесья нашёл несколько стволов сухостоя, у кромки воды на растопку набрал охапку хорошо просохшего хвороста и выброшенного волнами камыша. Сухие жерди ударами о камни кострища наломал на полуметровые коротыши, сложил грудкой и огонь весело заплясал, вырываясь из пирамидки костра. Ко мне присоединились и другие мальчишки. Потом вместе с назначенным «завхозом» отряда из свежей древесины поставили козелки с перекладиной для вёдер и казана. Я достал снасти и приготовился идти ловить рыбу, но девчонки-поварихи охладили мой пыл, сообщив, что суп будет рыбный, но из консервов – «частик в томате», а на второе – макароны по-флотски с томатом. У них уже всё готово для варки. Картошка с луком начищены. Что ж, я понял, что мечта, наловить рыбы, начистить, сварить уху и накормить всех, неосуществима, хоть рыба так и играла вдоль берега. Просто было мало времени. Остаётся только открыть консервы для поваров и поддерживать костёр в рабочем состоянии. Все занимались своим делом…

Прозвучал горн на обед, и туристы со своими мисками кружком расположились вокруг костра. В костёр под пышущую жаром гору угля в золу закопали картошку – заготовку походного деликатеса.
Солнце двигалось к полудню. Картошка подоспела вовремя, и все отдали ей должное. Слегка обжигаясь, моментально съели всю. Даже ту которая не пропеклась, оказавшись с краю. О горелой и разговора нет. Схрумкали с аппетитом, изрядно вымазавшись сажей. Только успели сжечь мусор и умыться, вдали показался маленький, белый, речной кораблик.

К пристани подошёл наш катер, который оказался и не таким уж маленьким. На борту красовалось его имя, выведенное крупными красными буквами «ВАЛДАЙ». На короткой носовой мачте был укреплён металлический треугольный флажок с нарисованными загадочными буквами – «СЗРП». На корме развевался флаг из лёгкой ткани с флотской расцветкой и такой же таинственной аббревиатурой. Как оказалось, это было всего лишь «Северо-Западное Речное Пароходство».
Собственно пристани-то и не было. Над обрывистым берегом просто был вытоптанный почти до грунта участок луга. В полутора метрах от обрыва был вкопан деревянный столб около метра высотой. Катер, подойдя к берегу наискосок, упёрся в песчаное дно мелководья и остановился. Появился парень в тельняшке, взял деревянный трап, который лежал на судне вдоль борта, один край упёр в столбушку на берегу, а второй положил на борт. Потом кинул на берег конец толстого пенькового каната с петлёй, которую тут же подхватили мужики, и надели на своеобразный кнехт, матрос выбрал слабину и довольно сносно пришвартовал свой корабль.

Трап представлял собой две, четырёх-пяти метровых доски с прибитыми на всю длину поперечными рейками-ступеньками общей шириной чуть больше полуметра. Если попадался грузный пассажир, это чудо современной техники заметно прогибалось, но это никого не смущало. Прибывшие пассажиры с небольшой поклажей, поочерёдно гуськом потянулись по хлипкому сооружению на берег. Двое молодых парней на берегу помогали пожилым бабулькам, принимая их катули с сумками и поддерживая на сходнях. Всё было привычно и обыденно.
Наконец, после недолгого отстоя, пробили склянки, и началась посадка. Собралось человек пятнадцать разновозрастных пассажиров. Один из наших шустрых туристов бросился к трапу в надежде первым проскочить на палубу, и занять лучшее, на его усмотрение, место. Но прозвучал звонкий голос Екатерины Михайловны:
«Это кто там у нас нарушает порядок и создаёт сутолоку?».
Виновник понуро вернулся обратно к группе терпеливо ожидающей свою очередь школьников и вынужден был подняться на палубу последним. Тогда свято соблюдался неписанный закон, ребятишки всегда уступали дорогу пожилым и взрослым. И немыслимая картинка - сидящий юнец в переполненном автобусе.

Может сложиться мнение, что все наши туристы были пай-мальчиками и девочками, которые всегда чинно беседовали, не повышая голоса, степенно передвигались и готовы ходить детсадовскими парами. Нет, мы были нормальными тринадцати-четырнадцати летними горластыми и, очень подвижными, сорванцами, считающими себя взрослыми, поэтому, для самоутверждения способными на всякие выходки и несуразное поведение. Хотя в школах существовала некая негласная градация между классами одного возраста. Считалось, что в классах «А» находятся самые способные ученики-паиньки. Под литерой «Б» интеллект несколько ниже. Их между собой в разговорах называли «А»шники и «Бэ»шники. Мы же были «Вэ»шники. Однако, Екатерина Михайловна не разделяла учеников на эти категории. Всех нас считала нормальными. Хотя в классе немало было мальчишек, которых последнее время почему-то стали называть «трудными» подростками. Но тогда подобных ярлыков на них никто не вешал.
Обратив внимание на силуэты тёмных елей на противоположном берегу удлинённого озера, ребята вспомнили про эхо, и сразу решили проверить. Природа не разочаровала. Звонкие крики отчётливо отражались от стены густого леса. Руководители даже попыток не делали прекратить этот ор. Все накричались, чуть не до хрипоты, пока не надоело и гам прекратился самостоятельно.
Когда же заходил серьёзный разговор, учителя своим талантом общения доносили до школьников непререкаемый Закон «УЧИТЕЛЬ ВСЕГДА ПРАВ!» и умели внушить нам безропотное подчинение своего «я» коллективу, используя наш же максимализм и общее стремление к справедливости. Поэтому пионерский коллектив нашего класса три года подряд, за нашу активную общественную деятельность удостаивался Почётного Звания – «Отряд Спутник Семилетки» учреждённого Общесоюзной Пионерской Организацией имени В.И.Ленина. В награду вручили красивый переходящий отрядный флаг, на полотнище которого золотистой вышивкой были изображены пионерские атрибуты и блестели слова названия.

Наконец, все заняли свои места. Местные жители предпочли пройти в кают-компанию, а мы расположились на ветерке солнечной палубы. Катер, после очередного сигнала рынды, отшвартовавшись медленно развернулся, взревел двигатель, и мы отправились в водное путешествие, рассекая гладь озера Ужин.
По ходу движения на берегу изредка появлялись люди и взмахами останавливали катер. Так, подбирая попутчиков, мы приблизились к протоке, по которой на малой скорости преодолев, поросшую по берегам соснами и березняком протоку, вышли на бескрайнее озеро Валдай с массой рыбацких лодок вдоль всего побережья, тогда ещё принадлежавшее всем местным жителям без каких бы то ни было государственных запретов. Оно  встретило нас лёгким бризом и крупной рябью, которая нам показалась волнами. Наш корабль на полной скорости направился к заросшему растительностью острову, на котором виднелся тёмный силуэт храма с несколькими облупленными строениями. Это был Иверский монастырь.

Перед остановкой объявили получасовую стоянку. Туристы устремились в провал кирпичной стены обследовать старину. Молчаливый монастырь наполнился беспорядочным детским гомоном. Из темных зарослей олешника и набирающей силу густой крапивы навстречу путешественникам поднялась туча голодных комаров. Высокорослый сорный лес и кустарники, перемежающиеся вековыми берёзами не дали хорошенько рассмотреть грандиозное сооружение с пустыми провалами окон, полуразрушенными стенами, провалившимися крышами, и кое-где, сохранившимися коваными оконными решётками. Полчаса пролетели мгновенно. Послышался звук рынды. К великому разочарованию комариного племени толпа «вкусных» ребятишек поспешно покинула это мрачноватое место. Впереди был Валдай!

Мне было приятно стоять, держась за мачту носового гюйса и подставляя лицо под потоки редких искрящихся брызг от удара некоторых высоких волн в борт нашего корабля. С кормы слышалась песня девчонок. От восторга нахлынуло вдохновение и, вспомнив, что я назначен в команду ещё и поэтом, стал подыскивать поэтические строки. Постепенно родилось первое четверостишие:

«Мчится катер наш быстро,
Рассекая волну.
Гул голосов туристов
Сливаются в песню одну…»

После нескольких тупиковых вариантов строчек и рифм появилось продолжение:

«Весёлые мы туристы.
Вчера пошли мы в поход.
И шли по местам гористым,
И мелкие реки переходили вброд»

От дальнейшего творчества пришлось отказаться. Мы стремительно приближались к Валдайской пристани. «Морская» часть нашего путешествия завершалась. На мелководье брязгались местные ребятишки в прозрачной воде. Чуть дальше в более глубоком месте купались и наши сверстники. Так хотелось искупаться за компанию, но решение Екатерины Михайловны было беспрекословным!

Быстро собравшись, мы по проулку вышли на главную площадь города. Там, повернув направо, мимо старого двухэтажного дома дореволюционной постройки, на котором красовалась большая вывеска «Ресторан – Дар Валдая», стали подниматься в гору к высокому зданию пожарной каланчи. По архитектуре было видно, что это бывшая церковь. Не доходя до неё, прошли за металлическую кованую ограду на старое кладбище. Целью посещения была дань Памяти героям партизанского движения Александра Викторовича Германа и Николая Григорьевича Васильева на их могилах. Майя Максимовна коротко рассказала их боевую историю.
После совершения спонтанного скорбного ритуала вернулись на главную улицу и неорганизованной, растянувшейся группой двинулись под гору в обратную сторону, любуясь аккуратными рядами кирпичных домиков на обеих сторонах улицы, которые входили в давнишний традиционный комплекс торговых рядов характерных для всех мало-мальски крупных уездных городков России. На ухоженной улочке перед многими деревянными домиками свежеприбранные грядки бесхитростных цветников с проклёвывающимися ростками царских кудрей, ножичков, как называли полудикие синие ирисы, пионов и прочей взошедшей цветочной рассады, которая готовилась украсить жизнь провинциального Валдая.

После коротенькой экскурсии по центру Валдая, немедля продолжили поход по маршруту в село Короцко, где на берегу озера должны успеть приготовить ужин и разбить палаточный лагерь на ночлег.
Миновав условную границу селения, построились в колонну по-одному и, вдоль шоссе по обочине двинулись в сторону Москвы. Здесь мы и ощутили особенность холмистого, Валдайского ландшафта. Наш путь то устремлялся вверх в гору, то плавно через перевал полого спускался в ложбину, и без передышки вновь начинался подъём на следующий взгорок.

В деревне Зимогорье на очередном возвышении остановились на короткий привал, чтобы полюбоваться просторной панорамой Валдайского озера с живописными лесистыми островами, отливающими в дымке синевой. Как по заказу, пересекая картину  на склоне между нами и озером, с протяжным гудком из леса, натужно пыхтя, выкатился товарный поезд длинной вереницей кирпично-красных вагонов, которую тандемом тянули два паровоза. Мы, как по команде, стали вслух считать вагоны. Насчитали больше сотни и сбились. Дым белыми клубами, энергично вращаясь, вырывался из труб и устремлялся вверх. Потом, плавно расширяясь, успокаивался, объединялся в одно длинное облако и по диагонали медленно поднимался к голубым небесам. Неповторимый солнечный пейзаж отпечатался в памяти на всю жизнь!

За Зимогорьем, наш отряд покинул трассу «Ленинград - Москва» с редко идущим транспортом и, свернув вправо на грунтовую дорогу, нарушил строгий строй. Разбившись маленькими группками, по три-пять человек, растянувшейся толпой, вольным шагом, без приключений продолжил путь по холмистой местности.
Майя Максимовна рассказом о судьбе легендарного лётчика после войны сдерживала чуть не бегом рвущихся вперёд, энергичных мальчишек. Утром нам стало известно, что Алексей Петрович Маресьев, сейчас живёт в Москве. Писатель, изменив одну букву фамилии героя, вольно дав имена мальчишкам, нашедшим его в лесу, и другим персонажам, получил свободу изложения. Чтобы судьба героев произведения не повлияла на реальные судьбы прототипов. А протокольно-чёткое перечисление фактов в донесениях с удивительным стечением обстоятельств, послужило опорой для рождения литературного произведения, «Повести о настоящем Человеке». Исподволь мы узнали, для чего в литературе используются псевдонимы и гиперболы.

Екатерина Михайловна, в хвосте растянувшейся колонны, начала пересказывать повесть Томаса Майн Рида – «Всадник без головы». Вокруг неё быстро образовалась плотная группа отставших ребятишек, и опытный руководитель, увеличивая темп ходьбы, постепенно сократила расстояние до лидирующей группы. Так, незаметно туристы пришли в село Короцко.

За околицей открылся удивительный по красоте пейзаж. Лужайка со свежей изумрудно-зелёной травой переходила в берег небольшого озерка, на ряби которого сверкали россыпи солнечных бликов. На голубом небе, довершая живописную картину, стали собираться редкие облачка. Лучшего места для ночлега не стоило и искать. Без передышки, около устья родникового ручейка, установили палаточный лагерь. С лёгким гвалтом все занялись своими обязанностями. Увидев в прозрачном озере обилие рыбы, я быстро соорудил удочку и стал ловить плотву. Постепенно ко мне присоединились ребята, у кого были с собой снасти. Клёв был отменный. Поклёвка за поклёвкой. Даже не мешал шум купальщиков.
Всю мелочь, размером с ладонь отпускали обратно. В азарте наловили рыбы больше чем нужно. Из половины улова получилось огромное ведро наваристой, душистой ухи. Вторую часть переложили крапивой и запрятали в кустах у ручья на завтра. Насытились быстро, и после ужина почему-то напала дремота. Длинный путь, с обилием информации, энергичные действия на свежем воздухе утомили даже таких непосед, как мы. После назначения дежурных, все быстро разошлись по палаткам, и наступила тишина.

Ранним утром меня разбудило глухое бряцание ведра, непонятное чавканье и чуть слышный шелест листвы. Солнце чуть поднялось над горизонтом и сквозь легкую туманную дымку освещало озеро, и лес на том берегу. Мягкий ветерок шевелил ветви кустов, а на водной глади местами нарисовал длинные полосы ряби.
Дежурных около потухшего костра не было, зато безмолвно лежали два огромных лохматых, беспородных пса. Они внимательно, но дружелюбно смотрели на меня, и, когда я приблизился, в знак приветствия лениво шевельнули хвостами. Мне стал понятен источник звуков. Наше ведро из-под густых остатков вчерашней ухи лежало на боку, и было чисто вылизано четвероногими гостями. Исчезли запасы рыбы и куча рыбьих потрохов, оставленных вечером в прибрежных кустах.
В толстом слое золы потухшего костра нашлось несколько тлеющих угольков, от которых, весело играя язычками пламени на растопке, я затворил новый костёр. Запах дымка разбудил несколько самых чутких ребятишек. Их гомон мгновенно пробудил остальных. Кто, морщась спросонок, а кто, весело перешучиваясь, при помощи студёной воды избавились от дремоты и быстро собрали палаточный лагерь. Пока подкреплялись утренним чаем, костёр уничтожил весь мусор, собранный вокруг лагеря. Сытые псы степенно наблюдали со стороны за нашей суетой. Когда убедились, что для них ничего «вкусного» больше не ожидается, неторопливой рысью направились обратно в Короцко. А мы, тщательно залив водой  головешки, бодро двинулись дальше. Впереди нас ждала деревенька Яблонька.

Погода медленно портилась. Слабый непрерывный ветер медленно, но верно прикрывал солнце белёсыми облаками, пока не образовалась монотонная серая мгла. Хорошо, что обошлось без дождя. Если бы не интересные рассказы Майи Максимовны и Екатерины Михайловны, то скуки не миновать.
Увлечённый пересказом фантазий Майн Рида, я всё-таки, утомлялся медленным движением этой группы, и время от времени, присоединялся к передней группе, где рассказы шли о партизанских событиях уже в Валдайских лесах и других отрядах Партизанского края Старой Руссы, Парфина и Уторгоши. Затем, отстав, я опять погружался в события американских прерий.
Так незаметно мы оказались на окраине деревеньки, которая соответствовала своему названию обилием цветущих яблонь. Местные жители посоветовали нам, где разбить лагерь и в дополнение к нашему гороховому супу из брикетов концентрата опять снабдили нас молоком и творогом. На отсутствие аппетита никто не жаловался, поэтому добавка доставалась только тем, кто умел есть быстро.
Этот переход, как ни странно, своей монотонностью и серой погодой утомил так, что после ужина ни у кого не возникло интереса полюбоваться цветущими окрестностями. Даже костёр догорал почти в одиночестве. Все незаметно разошлись по палаткам. Сквозь слипающиеся глаза я рассматривал предсонные видения дневных впечатлений:
«Капитан Касси Коллхауэн злобно оскалившись, целился в ничего не подозревающего Алексея Маресьева. Злому умыслу помешала толпа индейцев на лошадях с громкими криками проскакавшая к берегам Пальцеобразных Озер, где наши партизаны дружно ловили удочками рыбу…»

… Утро выдалось пасмурным с резким порывистым ветром. Ребятишкам это настроения не испортило. Тем более, что местные старушки (которым было лет по пятьдесят) принесли нам на завтрак ведро молока с оладьями и сметаной, а в дорожку собрали туесок со свежими поджаристыми сочнями с творогом. Хозяюшки недооценили наших молодых сил. Их угощение тут же исчезло в один присест. Благодарно распрощавшись, мы по ветерку возобновили наш путь. Когда углубились в лес на глубоко разъезженную дорогу, ветер стих, но изо всех тёмных кустов в нашу сторону поднялись рои огромных рыжих комаров. Екатерина Михайловна весело пошутила:
«Раз комары появились, нужно ждать дождичка!»
Лучше бы она не шутила. Похоже, дождик только и ждал этой команды. За первым же поворотом начался редкий моросящий дождь, постепенно перешедший в затяжную сетку. Дорога сразу раскисла, появились лужи. Некоторые девчонки спрятали свои косы от дождя самодельными косынками из столовой клеёнки. Но они помогали мало, поэтому все промокли насквозь. Мы, подгоняемые комарами, ходко двигались вперёд, ловко перепрыгивая лужи то на одну закраину дороги, то на другую, где, как нам казалось, было менее топко. Комариный звон и текущая за шиворот вода неожиданно родили у меня вдохновение. Сложилось продолжение стихотворения:

«Дошли до леса дремучего,
Где деревья скрипели - Скры, скры!
А вокруг нас носились тучами
Злобные, рыжие комары!»

Дождь, наконец, стал ослабевать. На выходе из леса учителя предложили остановиться на обед. Обозрев мокрые пни, поникшую траву, истекающие водой кусты, все единогласно отказались и стали просить продолжения похода до победного конца. То есть, до самой деревни Плав. Так решили и тронулись в путь.
Дождь прекратился, а ветер стал разгонять тучи. Кое-где голубыми заплатками стало проглядывать небо. После тёмного леса идти по взгоркам стало приятнее. Здороваясь со встречными крестьянами, без остановок миновали крохотные деревушки. Появилось солнышко и осветило на высоком взгорке горизонта маленькую деревушку. Это был Плав. Хоть все изрядно устали, появилось новое дыхание
А у меня потекли новые строки:

«Ни дождик, ни ветер порывистый
Не портил нам настроение
Вдруг видим – берег обрывистый
На взгорке жилые строения.

Ведь это деревня Плав!
Куда мы упорно стремились…»

Когда мы входили в деревню, нашлась концовка:

«А солнце слегка устав
За лес не спеша покатилось»

Деревня встретила нас с заинтересованным удивлением и всеобщим гостеприимством. В 1961 году наш отряд с исследовательскими целями подвига Маресьева был новинкой для них. Ранее приезжали журналисты, курсанты лётных училищ, солдаты, студенты, а школьники в первый раз. Нас пытались устроить на ночлег по избам, но мы предпочли палатки, которые разместили под высоким заросшим обрывом на длинном лужке вдоль берега озера с чистой прозрачной водой. За ужином у вечернего костра окончательно просушились после дневного дождя и уточнили завтрашние действия в соответствии с составленным в Боровичах планом.
Утром выяснилось, что намеченной встречи с мальчишками, нашедшими лётчика, состояться не может, по той простой причине, что за шестнадцать лет после войны они уже выросли в самостоятельных мужчин, заимели семьи и жили в другом месте. Да и в описанное Борисом Полевым время, им было уже почти по двадцать лет. Один из них был призван в действующую армию и воевал до Победы. Их школьный возраст был всего лишь литературной фантазией автора.
Проводников в то знаменательное место особых охотников не нашлось. Все ссылались, что точно не знают где это место, и на занятость на работе. Наконец, один колхозник согласился показать примерное место для особо настырных туристов. Остальные ребята отправились в поле с ботаническо-географическими исследованиями. Другие пошли по деревне в поиске фольклорных находок и исторических баек и легенд.
Человек семь правдоискателей решительно углубились вслед за провожатым. Проплутав около часа по мелколесью с перемежающимися мелкими болотцами, наш проводник на краю болота остановился, устало обвёл руками воображаемое пространство и сообщил, что это «где-то здесь!»
Мы с новыми силами бросились прочёсывать лес. Что искали? Конечно самолёт, наивно полагая, что он с тех пор нас дожидается. Изрядно умаявшись, ничего не нашли и поняли, что другого результата не будет. С лёгким разочарованием понуро отправились за проводником в обратный путь. Если кто и был доволен нашей экспедицией, так это только голодные комары, дождавшиеся нас в сырых зарослях.

Оставшиеся в деревне туристы зря времени не теряли. Познакомились с деревенскими ребятишками. С их помощью нашли самых старых местных бабулек, которые с удовольствием рассказали собирателям фольклора легенды, сказы, и спели старые песни. Посредине деревни между берёз было подготовлено место для вечернего концерта. Зрителей собралось! Чуть не вся деревня. Самодеятельные артисты спели хором несколько песен. Рассказали стихи. Мне, как поэту нашего похода, предложили прочитать стихотворение орденоносного поэта Степана Петровича Щипачёва «Ленин», которое он написал будучи военным корреспондентом под впечатлением сброшенного памятника в освобождённом, но разрушенном фашистами городке Сольцы Новгородской области, где юные туристы пока не побывали, оставив идею для будущего похода:

«Из бронзы Ленин. Тополя в пыли.
Развалины сожжённого квартала.
Враги в советский городок вошли
И статую низвергли с пьедестала.

Полковник-щёголь был заметно рад,
Что с памятником справился так скоро,
И долго щёлкал фотоаппарат
Услужливого фоторепортёра.

Полковник крепко этой ночью спал,
А на рассвете задрожал от страха:
Как прежде памятник в саду стоял,
Незримой силой поднятый из праха.

Засуетились гитлеровцы вдруг.
В развалинах мелькали чьи-то тени:
То партизаны, замыкая круг,
Шли на врага. И вёл их Ленин!»

Наши доморощенные солисты спели любимые песни, которые иногда подхватывали и зрители. В заключение прозвучал фрагмент длинной старинной песни, подаренной нашим фольклористам одной из бабушек этой деревни:

«Что ни нох монастырь становился
Молодой черенец постригся,
Захотелось чернецу да погуляти,
Что за те ли за тесовыя  ворота,
За воротами беседушка сидела,
Как во той ли во беседе красны девки;
Уж как тут черенец привзглянет,
Черночище(!) клабучище долой сбросит,
Ты сгори моя скучная келья,
Пропади ты мое черное платье,
Уж как полно мне добру молодцу спасаться
Не пора ль мне добру молодцу жениться,
Что на душечке на красной на девице»...

Концерт закончился, но никто не хотел расходиться. И долго ещё в разных концах деревни звучали песни вдохновлённых парней и девушек. Так гости устроили местным жителям стихийный праздник.

Следующее утро обрадовало солнечной тёплой погодой. При полном штиле озеро лежало чистым зеркалом, отражая острова и ясное голубое небо.
После завтрака стали готовиться в обратный путь. Предстояло обойти закраину озера в деревню Красилово, которая прекрасно просматривалась на противоположной стороне. Там у берега стояла большая, рыбацкая лодка. По-прямой будет около километра – рукой подать!
Вдруг, пошушукавшись, три мальчишки бросились к озеру, на бегу крикнув Екатерине Михайловне, что они сейчас пригонят лодку и всех перевезут в Красилово. Учительница закричала: «Валерка! Вовка! Серёжка! Прекратите! Давайте назад!»
Но где там? Сорванцы, Тимофеев, Минаев и Беляев, не слыша, энергичными сажёнками ходко удалялись от берега. Каких нервов стоила эта выходка нашим руководительницам никто оценить не сможет. Все в беспокойстве следили за заплывом, пока ребятишки на той стороне не выбрались из озера. Когда с того берега отчалила лодка и направилась в нашу сторону, все поспешно стали собирать свои манатки.
Кому-то пришла идея все наши деньги, чтобы не растерялись из карманов отдать Екатерине Михайловне, поскольку только у неё был настоящий кошелёк. Сказано, сделано – вся наличность была в общем «банке» и спрятана самое сокровенное место, в бюстгальтер.

Подошедшая лодка оказалась огромной, но для почти двух десятков человек всё-таки была на грани возможного. Перевозчик, крупный плечистый рыбак, хмуро наблюдал за посадкой и прикидывал возможности. Ему же было сказано, что будет несколько ребятишек, которых оказалось семнадцать, да две учительницы.
...До края борта, когда все разместились, осталось около пяти-семи сантиметров.  Мужик решил плыть, одним разом, но приказал, чтобы мы все сидели смирно, не шевелясь и не вставая, убедительно пообещав огреть веслом и утопить, если кто будет раскачивать лодку. Глядя на длинное весло, и его почти свирепое лицо, обещанию поверили все и притихли.

Лодка медленно тронулась по водной глади. Ход всё ускорялся, и противоположный берег довольно быстро приближался. Рыбак своё дело знал! Всю дорогу я боролся с искушением посмотреть назад, чтобы увидеть, как рыбак орудует веслом, но помня посул гребца, берёг свой загривок. Когда до берега оставались считанные метры и вдоль борта проплывали торчащие над поверхностью вершинки камыша, вдруг громко прозвучало:
«О! Уже мелко! Дно видно!»
Всем срочно понадобилось убедиться, так ли это? И мы оказались в воде! Громко прогремел комментарий лодочника на устной народной речи. Он взял своё страшное весло и пошёл на берег сушиться. А мы смогли убедиться, что действительно было мелко – чуть выше пояса, и принялись спасать наши пожитки.
Когда рюкзаки и прочие вещи были на берегу, вдруг выяснилось, что весь наш капитал выскользнул из укромного места учительницы и оказался на дне. Мальчишки радостно бросились спасать кошелёк, но тщательно перемесив каждый квадратный сантиметр слегка илистого дна, окончательно затоптали в дно нашу потерю, поэтому ничего не нашли.

Путешествие было рискованным, потому что степень умения плавать определялось устным способом - вопрос-ответ. Но на воде, не прибегая к спас средствам, держались свободно все, без паники. Готовились к деятельной, взрослой жизни, а всякие чиновники-омбудсмены со своими тупыми инструкциями, якобы с заботой о детях, ещё не появились. Жизнь портить было некому. Полную ответственность за нас несли родители и мы сами. Был же предложен вариант тем, кто боится плыть обойти озеро пешком по берегу? Отказались все!

Мы пока не могли полностью осознать величину огорчения Екатерины Михайловны потерей денег и серьёзности ситуации. Нам было весело. Погода стояла почти жаркая. Накупались вдоволь. Американские фантазии - мерить температуру в озере и придумать не могли. До прихода машины оставалось больше двух часов, и мы смогли спокойно высушить всё, что у нас промокло без серьёзных потерь. Собрав по порядку вещмешки, все были готовы двинуться в путь.

В назначенное время подошла грузовая машина, оборудованная для перевозки пассажиров, которая называлась «грузотакси» и на ней мы должны приехать в Валдай. Это был ГАЗ-51 с повышенными деревянными бортами и прорезиненным брезентовым тентом с маленькими овальными оконцами под потолком. Вместо кресел поперёк кузова были пристроены толстые деревянные лавки…

Молодой водитель, выслушав Екатерину Михайловну, был озадачен, но думал недолго. Скомандовал грузиться и просил никому не говорить, что он отвёз нас бесплатно, чтобы не дошло до начальства. Второго приглашения не потребовалось! Мы быстро заняли кузов полностью, и весь путь до автостанции Валдая веселились от души, подпрыгивая на ухабах грунтовой дороги. Какие тут «ремни безопасности?» Пыль поднималась над дорогой и почему-то, как в пылесосе оказывалась у нас в кузове. И даже скрипела на зубах. Но это нас не расстраивало. Выгружаясь, мы опять хохотали глядя на наши чумазые физиономии. Майя Максимовна повела на озеро умываться. Путь мимо ресторана «Дар Валдая» своим ароматом напомнил нам, что мы с утра не ели. Екатерина Михайловна, пока мы мылись и купались у пристани, пошла в ресторан, договариваться о нашей кормёжке.

Директор ресторана прониклась историей потери денег и предложила необычное меню. Хлеб и подливка тогда были во всех столовых и ресторанах бесплатными и вволю. Сладкий чай она тоже обещала заварить даром. Всё остальное было подотчётным. Учительница засомневалась, хватит ли подливки? Директор уверила, что повар специально сварит полный тазик и вдобавок нам дадут молодой редиски, и прочей зелени.
Юные туристы, глотая слюнки от соблазнительных запахов, машинально прикрыв рты своими кружками, входили в ресторан и с удивлением взирали на причудливую сервировку. Посередине составленного из четырёх столов огромного общего стола стоял благоухающий ароматом жареного лука тазик густой подливки. Рядом огромная кастрюля сладкого чая с поварёшкой и два подноса нарезанного свежего, чёрного, неповторимого Валдайского хлеба. Несколько крупных пучков зелёного и тарелка нарезанного репчатого лука. Что с этим обилием делать учить было не нужно. Поверьте! Каждый из нас, макая хлеб в тазик с подливкой, закусывая луком и запивая чаем, ощущал, что вкуснее обеда у него в жизни ещё не было! А я с тех пор и до сего дня полюбил протёртый суп-пюре.

После сытного обеда, ребятишки стали с интересом ждать, как мы без денег выберемся из Валдая? Ехать должны на автобусе, а это не грузотакси. Здесь нужны билеты. До отправки автобуса оставалось полчаса. Екатерина Михайловна отправилась на переговоры в кассу. Молоденькая кассир была потрясена просьбой учительницы отправить рейсовым автобусом в Боровичи 22 безбилетника! Она, конечно, понимала безвыходность положения учительницы, но не только сделать, придумать что-то подходящее ничего не могла. Вдруг вошёл пожилой водитель, который готовился выполнять этот рейс. Выслушав печальный рассказ расстроенной учительницы, решил вопрос сходу:
«Ступай к автобусу. Когда все пассажиры с билетами рассядутся по своим местам, на свободные грузи своих ребятишек»
«А как же без билетов-то?» подала робкий голос кассир.
«Что же им здесь без денег, пропадать что ли? А меня за это не расстреляют! И даже в штрафбат не пошлют!"

Екатерина Михайловна с широкой улыбкой прибежала к нам и радостно объяснила, что мы должны делать. Туристы расположились плотной группой рядом со входом в автобус, пропуская законных пассажиров. Их оказалось совсем немного. Все школьники были готовы по первой же команде занять места в автобусе.

К Екатерине Михайловне подошел высокий, широкоплечий дядька в фуражке цвета хаки и голубым околышем на макушке, распахнутой кожаной, коричневой куртке лётного покроя и, приветливо улыбнувшись, спросил:
«Это и есть твои безбилетники?» получив утвердительный ответ. Продолжил:
«Если встретятся контролёры, вы уж все поддержите меня! Объясните, что к чему!» Это и был наш шофёр. Потом поинтересовался у нас:
«Как же это вы попали к нам в Валдай? Чем это вы таким занимались, что даже все деньги растеряли?»
Мы наперебой стали рассказывать про Мересьева, про поход, про лодку…
«А-а-а, это Алексей Петрович Маресьев-то? Как же? Знаю, слыхал! Хорошее дело! Занимайте свободные места, а у меня вам задание – чтобы дорога казалась короче, всё время пойте наши красивые песни!»

Его задание мы отработали по-полной. Сам шофёр с удовольствием поддерживал наш хор. Некоторые попутчики постепенно заразились нашим пионерским задором и стали подпевать нам. Песни-то действительно были хорошими, оптимистичными, направленными в счастливое будущее. На подъезде к Боровичам, когда репертуар песен почти иссяк, а на горизонте стали видны дымящие трубы Комбината «Красный Керамик», кто-то из мальчишек запел не вполне приличную, дворовую песню:
«Скорый поезд мчится с Пензы на Москву,
Я лежу на верхней полке и с понтом гляжу…»
Притихшие было девчонки, с интересом поглядывали на учителей. Те радости не выразили, но и строго запрета не последовало. Тогда все задорно подхватили приблатнённый припев:
«Держи, лови! Лови, держи!!
Держите ваши багажи!!!»

Это, была завершающая песня похода, которую допели уже проезжая по улицам пригорода.
Время в пути пролетело незаметно! Загорелые, счастливые мы вернулись домой!

В сентябре следующего учебного года состоялся отчётный слёт юных туристов, который традиционно проходил в городском Доме Пионеров. Седьмой класс «В» активно готовился к этому общегородскому событию, к которому туристические отряды всех школ делали большие красочные альбомы с фотографиями, гербариями и подборкой заметок по темам литературно-фольклорной исследовательской работы и личных впечатлений. Дополнительно готовили по три сценических номера.

Запомнив своё назначение в поход поэтом, я отредактировал своё стихотворение и, переписав на отдельный листочек, отдал Екатерине Михайловне. Она очень удивилась, что я эту «должность» воспринял всерьёз и выдал результат, но прочитав, написала на листке:
«Саша, работай больше над собой – у тебя получится!»
А на словах предложила мне прочитать стихотворение на слёте со сцены.

В назначенный день Дом Пионеров бурлил гомоном и огромным количеством ребятишек в парадной форме – белых рубашках с алыми галстуками и в тёмных брюках мальчишки, а девочки в юбках. Собрались пионеры-туристы всех школ города и перед началом события с интересом разглядывали альбомы и другие экспонаты, выставленные по периметру актового зала.
Наконец сбор начался. Выступления шли одно за другим. Подошёл черёд и нашего отряда. Наш короткий доклад заработал аплодисменты. Девочки тоненькими голосами спели найденную ими в походе песню:

«Что ни нох монастырь становился
Молодой черенец постригся…»

Вдруг объявили:
«Стихотворение юного поэта «В походе!» читает автор»

Я с интересом смотрел на пустую сцену.
Оказалось это объявили меня. Не медля, одним прыжком напрямую из зала «взлетел» на сцену и громко прочитал:

«Мчится катер наш быстро,
Рассекая волну.
Все голоса туристов
Сливаются в песню одну

Весёлые мы туристы.
Вчера, пошли, в поход.
Прошли по местам гористым,
И реки переходили вброд

Дошли до леса дремучего,
Где деревья скрипели - Скры, скры!
А вокруг нас носились тучами
Назойливые комары!

Ни дождик, ни ветер порывистый
Не портил нам настроение
Вдруг видим – берег обрывистый
На взгорке жилые строения.

Ведь это деревня Плав!
Куда мы упорно стремились.
А солнце слегка устав
За лес не спеша покатилось.

Мы шли по дорогам грязным,
Но никто не отстал в пути.
И всё нам казалось прекрасным!
И хотелось всё дальше идти!»

… и наскоро поклонившись, не задерживаясь спрыгнул к аплодирующим одноклассникам.

Так закончился увлекательный поход Боровичских школьников по Мересьевским местам Валдайского района Новгородской области в мае 1961 года.
После похода мальчишка, посчитал себя поэтом и с лёгкостью рассыпал панегирики и прочие стишки до тех пор, когда услышал произведения настоящего поэта из деревни Коровкино около села Перёдки под Боровичами. Переосмыслив свою «поэзию» понял, что это словоблудное рифмоплётство и со своей поэзией простился на всегда.

Почти ровно двадцать лет спустя в марте 1981 года мне опять довелось побывать на берегах озера Шлино в составе группы кинодокументалистов для съёмки сюжета о двух «мальчишках» нашедших когда-то в лесу героя, которые к тому времени стали пожилыми людьми.

13 мая 2016, около деревни Плав  накануне столетнего юбилея легендарного лётчика Алексея Петровича Маресьева состоялось большое торжество! С целью увековечения подвига легендарного лётчика, в лесу был открыт Памятный знак.

…Но это уже другие истории…

                23 января 2017 года
                Александр КОЧЕВНИК

На снимке: 13 мая 2016 сын Алексея Петровича Маресьева, Виктор у Памятного знака подвига своего отца в окрестностях деревни Плав, открытого ко дню столетия Героя.

3. ПОЭЗИЯ НАШИХ СЕРДЕЦ


Татьяна ХЛЕБЯНКИНА
(г. Талдом, Московской обл.)
Член Союза писателей России

ВЕСНЕ

Весне мы скоро скажем до свиданья
До новых встреч,
Веснянка, не прощай!
Ты выходи скорее за калитку
С улыбкой Лето доброе встречай!

Пусть будет всё:
И дождь и солнце в меру
Ещё здоровье, радость, счастье, мир!
А мы придём на новую премьеру
И соберёмся на Вселенский пир!

БЕЛОВОДЬЕ

Всего за полминутки
Скосили незабудки...
Кончается Весна...
Мне вове не до сна!!
Душа моя так хочет туда, где Белы ночи..
А, может, в Беловодье
Я укачу сегодня?!


ВОВСЕ

И Питер тоже ждёт!
Там мой доклад грядёт...

***
Или лучше
Наши Души
Если нет
Наши Души погубишь
И Господь наши души спасёт!


***
Солнышко светит
Солнышко греет
Солнышко нашу планету лелеет!..
Глянь же скорее
С любовью в оконце
И повторяй:
Пусть всегда
Будет Солнце!!


Валерий МОРОЗОВ
(г. Ногинск, Московской обл.)
Член Союза писателей России

***
Ах, эта поздняя любовь!
Что есть ты? Притча во языцех?
Перечитав романы вновь,
несложно будет убедиться:

в сентиментальном прошлом веке,
а ныне -- тоже не зазорно!
Недаром же поэт заметил:
"... Любви все возрасты покорны!"

И эх! Пошла такая мода,
среди, по большинству, "имущих"--
старик за шестьдесят от роду
теряет ум от глаз зовущих.

"Пол--царства" за любовный плен!
Кровь к голове волной приливной...
И силы нет преодолеть
тот зов манящий и призывный.

Семья, внучата -- всё насмарку!
"Художник должен быть свободным!"
Оставленные им подранки
легко ли смирятся с подобным?

Пройдут года. Ну, пять. Ну, семь...
В сиянье звездно--золотистом
его накроет мраком сень
из погребального батиста.

Стряхнут пожухлый лист березы --
конец греховной маете!..
И молодой вдовицы слёзы,
дежурные, пустые слёзы,
на чёрной, мраморной плите...


НАВАЖДЕНИЕ

В вокзальном ресторане у окна
старинный фикус. Створчатые дверцы.
Я заказал нам лёгкого вина,
салат и фаршированные перцы.

До твоего отъезда целый час,
тягучий час неловкого молчания.
Ты от окна не отрываешь глаз
чтоб я не разгадал бы в них отчаяния...

Без слов, объятий, наспех попрощавшись,
легко впорхнув в железный створ дверей,
к вагонному стеклу виском прижавшись,
ты уезжала от судьбы моей...

Вот снова этот фикус в старой бочке,
вино и фаршированные перцы.
Что надо мне вот здесь, метельной ночью?
Что за печаль заныла в моём сердце?

Между моим вокзалом и твоим
разлуки-то всего часов пятнадцать.
Так вот каким желаньем я томим!
Но, надо только с мыслями собраться.

На голос разума вино не отвечает --
Вот стану в очередь, да и куплю билет!
И в тамбуре, до утреннего чая,
спалю в ночи полпачки сигарет.

И стану ждать, синея от мороза,
когда ты утром выйдешь из ворот.
А под шарфом упрятанную розу
тебе отдам. И прошепчу: -- Ну, вот!

Ну, вот, родная...
-- Слушай-ка, братишка,
а у тебя не будет огонька?
-- Нет, парень, бросил. И терплю пока.
Пошаливает, знаешь ли, сердчишко...

Официант, любезный, сделай чудо.
И да получишь, дорогой, сполна:
ты выкинь это "фирменное блюдо".
И принеси-ка мне ещё вина...


***
В тех краях солнце восходит рано.
Светлой грусти моей края.
Там детей своих будит мама,
их парным молоком поя.

И, обняв на пороге мужа,
бодро валенками скрипя,
ты с ватагой своих подружек
пробегала ли мимо меня?

А я ждал, хоронясь украдкой
в полусумрак рассветных теней,
чтоб увидеть под рыжей прядкой
пламя двух голубых огней!

Ведь старался забыть, но не в силе.
И хотел написать, да не смог.
Домик твой под раскидистой ивой
не уходит из утренних снов.

Я приехал сюда за ответом,
что замучил меня вопрос:
как играет сибирский ветер
индевелою прядкой волос?

Как таёжного солнца блики
тебе слепят глаза до слёз?
И зачем паровозные вскрики
будят злой красноярский мороз?

Ах, ну что же... Обратный поезд
на Москву через два часа.
Не под силу уж нам обоим
часовые сомкнуть пояса.

Не вернуть ту далёкую вьюгу,
когда гнулись деревья ниц?
Как снимали горячие губы
ломкий иней с твоих ресниц?

Ты живёшь здесь, печали не зная,
в этих вьюжных, лесных краях.
Мной потерянная, родная...
Неизбывная боль моя.

Владимир ОСТРИКОВ
(г. Нефтекумск, Ставропольского края)
Член Российского союза писателей


ТЕЧЕНИЕ

Много отметин и ссадин на душе от прошедшего месяца.
Как бы там ни было - мир этот все-таки вертится.
Узники чисел поднимут глаза и заметят дыхание
Новое, свежее, простим же друг друга за краткое ... не летание...

Свет в зеркалах вспыхнет желтым цветком созидания,
Что отошло - канет в лету . Забудем пустые терзания.
Новое утро продрогшее  нам вновь подарит свои отражения, -
И отзовется... В ритмах  в пульсации свето-кружения...


ШТРИХИ НА СОЛНЦЕ

Каждый день мне знаком, -
Каждый день погружение
            в голодную муть,
Созерцание красок,
И новые, новые числа,
Вам меня не понять,
Говорить мне об этом
              нет смысла,
И описывать всю эту
Грустную, серую жуть...
Никуда не спешу, -
Есть у каждого своя колея,
Свой Хранитель за спинами,
Он не предаст, не покинет,
Раньше срока души
Из усталого тела не вынет,
Хоть и плачет дождями -
Зовёт в свою Вечность земля...
Нас Господь проверяет,-
Кого роскошью,
Кого всуе нуждой,
Выявляя на свет
Все сокрытые ране пороки,
Боже мой! Как же трудно
Тебе наблюдать нас убогих,
И вести к свету всех
Возрождая в сердцах одиноких
                покой.
Капля Божьей слезы
Пробежит по стеклу
            строго вниз,
Кто заметит сей след, -
Подытожит прошедшие годы,
Улыбнётся своим каждодневным
рассветным заботам,
И забудет души своей
лёгкий и зыбкий каприз...


ПУСТОЕ

Позови... Когда ветер сдувает
с крыш домов последние капли.
Когда дождь уже умер,
и сюда вновь идут холода.
Когда связь вдруг заглохнет,
и заткнется улыбчивый rambler.
Когда пауза жизни
будет больше минуты... Тогда,-
Вспомним вдруг что и мы
были раньше такими родными.
Улыбались друг другу
безо всяких надуманных просьб.
Понимали себя,
принимали всерьёз позывные,
И не знали ещё
что бывает, когда много слез...


Людмила КУЗЬМИНА
(п. Вербилки, Талдомского г.о., Московской обл.)

ПТИЧЬЕМУ ПЛЕНУ

Скопа, неясыть, украшали праздник,
Суть мудрых птиц являла стать!
На рукавице -- хищников образчик --
Стремительных рефлексов рать!!!

Какая смелая и сильная дрессура
Сумела нрав их буйный усмирить?
Абрис воинственной натуры
На время смела зачехлить?

Их пища -- культивированные мыши,
Природной дикости -- заслон.
Всё подадут в режимной нише,
Итогом станет деградации закон.

Стираются, мелеют грани
Природной жёсткости атак.
Коль нет причины для старанья,
Чтоб выживать не кое как!
13.06.2022г.


НОНСЕНСУ ИЮНЯ

Маслёнок -- гриб поры осенней
В июне восхищенье слал:
На прежнем месте к удивленью
В траве блистательно сверкал.

Какое раннее явленье --
Поры двухмесячный размах.
Маслёнок -- Августа стремленье,
Природной бдительности знак.

Маслята впереди лисичек?!
Июньской форы нонсенс плыл,
Грибной поры предтечей свыше
Колосовик отраду лил!
15.06.2022г.(утро)


ПЫШНОТРАВЬЮ

Ах какое густотравье!!!
Малахиты, изумруды,
Зелень спектрами тонально
Преподносит оку чудо.

Доминантно заглушает
Скромность ягодных цветений,
Белокрылья их купает,
Поднимает настроенье.

Многоцветье, многоточье,
Тёплый ветер, летний дождь.
Завязь земляничных строчек...
Солнце силится помочь.

Птичий щебет, ароматы,
Силой полнится Земля,
Хлоя с щедростью богатой
Дар несёт, завет храня!
16.06.2022г.





Леонард СИПИН
(п. Вербилки, Талдомского г.о., Московской обл.)

ВЕЩИЙ СОН

Входит царица в кокошнике белом,
Смотрю на неё - смиренно, несмело.
Улыбнётся, меня обнимая,
Повлечёт переходами рая.
               
Залами, лестницами, этажами,
Ангел торопится в жёлтой  пижаме,
Чередою - живые иконы,
Истово в пояс кладут поклоны.

У входа в обитель райское древо,
Курит Адам, улыбается Ева.
В углу свернулся змей искуситель,
И не поможет Христос спаситель.

Холодное ложе, острое жало,
Безвольно душа моя задрожала.
А за окнами горние выси,
Райская осень на бенефисе.

Нетронутый временем, преданный Пётр,
Замки на библейских воротах отпер.
Чернеет роща, желтеет поле,
Райские кущи, вольному воля.

Отроковица поправит подушку,
Спи, мой хороший!- и благость на душу.
Веки смыкаю, и вот оно - снится,
Бьётся в оконце светлая птица.

И встрепенётся в груди ретивое,
И не до сна уже, не до покоя,
Дверь распахнётся в мой тёмный ларец,
И долгожданное:"Здравствуй отец!"

Молод и свеж, словно майское утро,
Высокая шея, русые кудри,
Плечи, осанка, могучая стать,
Он слепок с меня, лишь глазами в мать.
 

ПОД КАБЛУКОМ

Хрустальный замок снежной королевы,
Гостеприимство - голубая стынь,
Наивный Кай и ледяная дева,
И далеко не сказочная жизнь.

Дышало небо аурой свободы,
Вела дорога в поднебесный храм,
А ты смотрел на профиль благородный,
В себе не сомневаясь ни на грамм.

И колокольчик рвался - и не жалко,
И кони вскачь карету понесли,
И сердце заходилось от подарка,
От судьбоносной, роковой любви.

Отогревал ей поцелуем пальцы,
Боготворил за непокорный нрав,
Так выживай - и не кажись страдальцем,   
На новый лад, ту сказку обыграв.

Но словно сон безумное начало,
И вскоре сроки подошли к концу,
Из прошлого в грядущее устало,
Перешагнуть вчерашнему юнцу.

Перешагнуть, перевернуть страницу,
И в ночь уйти за тридевять земель,
И утром пересвистывать синицу,
И вспоминать студёную метель.


4. ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ "СНЕГИРИ"(г. Иваново)

Юрий БЕЛЯЕВ

Беляев Юрий Николаевич родился в 1942 году в г. Комсомольске
Ивановской области. Профессия – строитель. Стихи начал писать в
37 лет. Печатался в газете «Рабочий край», в сборниках «Рябиновые
холода», «Снегириная стая», альманахах лито «Снегири» 2019, 2020
и 2021 г.г. В литературное объединение «Снегири» вступил в 2017
году. Дипломант поэтического конкурса «Пушкин на все времена».

ПЕСНЯ «ДЕНЬ ЛУЧИТСЯ»

День лучится, тройка скачет,
Под дугой звенит «валдай».
Сваты были, это значит –
Гостя вскоре ожидай.

Мчит возок благие вести
Под разливы бубенца.
Выходи встречать невеста
Молодого удальца.

Он восторженно стремится
Ветром нежно-озорным,
Своим чувством поделиться
И просить остаться с ним.

Вот размашисто карета
Подкатила к воротам,
На калитке сватов мета,
Слышно грозное «Кто там?»

«Здесь ли красная девица
Ждет красавца-молодца?
Пусть подаст воды напиться,
Отворяйте воротца!

Дайте глянуть деве в очи –
Рада встрече или нет?
Твой жених услышать хочет
Положительный ответ».

Шум затих за воротами
И явилась перед ним
Дева с русыми косами,
Разметав сомнений дым.

Он смотрел заворожённый
На девичью красоту,
Принял ковш воды холодной
И сердечка доброту.

Птицы гимн любви запели,
Оживляя всё вокруг,
В небо ласточки взлетели,
Молодым рисуя круг.

Появились скоморохи,
Веселись честной народ.
Под тальянки ахи-вздохи
Закружили хоровод.

Совершить обряд венчальный
Пара к церкви понеслась,
Жить в любви и в день печальный
Перед богом поклялась.

Кто сказал, что кони плохи,
Рвётся с привязи «валдай».
Разгулялись скоморохи –
«Хмелю сладкого давай!»

За столы расселись гости,
Чаши налиты давно.
Дружка всех отведать просит
Загрустившее вино.

Пригубили – «пить не будем,
Горьковатое оно»!
Молодые поцелуем
Гнали горечь из него.

И на раз, на два, на трижды
Люд не хочет затихать,
Вновь уста невесты ищут
Страстно губы жениха.

Свадьба пела, пол ломила,
Стол прогнулся от добра,
Хата ходуном ходила
Аж до самого утра.

Отгуляла, проводила
Свадьба шумная гостей –
Каждый день село рядило,
Кто, откуда был и чей.


ИСТОКИ

Хата деда стоит над рекой,
Ей в пример не сыскать лучше места,
Здесь всю жизнь обитают со мной
Сердцу милые запахи детства.

Раньше всех бабы Гали петух
Начинает тревожить округу
И любительниц спать молодух
Заставляет креститься с испугу.

За рекою в селенье другом
Петушок отзовётся игриво,
Солнце радуя первым лучом,
Вдохновит не особо ретивых.

О заботах спросите крестьян!
Не нарушит ли планы погода
И достанет ли в доме семян,
И для нивы, и для огорода?

Применяя семейный подряд,
Пашут, сеют земле угождая,
Богородицу благодарят,
В дальний край журавлей провожая.

Долгожданной осенней порой
В закрома урожай убирая,
Обретают душевный покой,
Пасторальный уклад почитая.


МИЛАЯ РОССИЯ

Жизнь светла в труде под небом синим
И другой не надобно в судьбе.
С каждым годом, милая Россия,
Трепетнее отношусь к тебе.

Череду дождей и листопада,
И метелей в сердце сберегу.
Для души надежда и отрада –
Белый храм на дальнем берегу.

Налетали снежные бураны,
Били в грудь свинцовою волной.
Всем народом врачевала раны,
Миру нанесённые войной.

Детский плач, защитника потеря,
Рвущий сердце материнский стон…
Трудно снова в доброту поверить,
Но звучит в душе пасхальный звон.

Благовест зовёт встречать восходы,
Поклоняться храмам и крестам,
Сохраняя преданность сквозь годы
Вере Всемогущего Творца.

Никогда любить не перестану
Твои горы, реки, ширь полей
И душа, и сердце не устанут
Восхищаться клином журавлей.

К белоствольным символам России
Припадаю в счастье и в нужде,
Сколько бы невзгоды не грозили –
Мне твоя дорога по судьбе!


Виктор МАРТЬЯНОВ

Мартьянов Виктор Дмитриевич. Родился я в г. Бузулук Оренбургской области. Детство мое прошло в селе Таллы и на границе с
Китаем в селе Бычиха возле речки Уссури… Многие детские впе­чатления послужили основой для стихов, повестей и духовных рас­сказов. Становление, как человека, и журналистскую закалку по­лучил на далеком Севере в Коми республике и в городе Иваново, с
которым меня связывает значительная часть жизни.
Всю жизнь стремился любить людей, помогать немощным и
жить, по совести. Но не всегда получалось так, как я хотел бы. Гре­хи, ошибки, искушения …Их много. И мои стихи, и рассказы, воз­можно, помогут кому-то избежать козней лукавого, прийти к Богу и
сложить свою жизнь более достойно, чем я…
Любящий Вас автор.


ЛЮБЛЮ И ПЛАЧУ

Я Вас люблю. Грешу и плачу,
У Вас прощения прошу.
И перед Богом обозначу:
Зла не таить – я всех прощу…
Кто мне булыжник кинул в спину,
Кто мне подножки подставлял.
Но я терпел, и я не сгинул,
Меня, видать, сам Бог спасал.
Когда топор навис над мною,
Бандит с ухмылкою стоял.
И нет преграды для разбоя,
Но Бог был рядом, он спасал.
Когда на суд вели неправый,
В лицо кричали: «Отрекись…»
Но рядом был мой Ангел бравый,
Он мне шепнул: «Давай, молись.»
Меня не раз друзья бросали,
Когда невыгодно спасать.
И отрекаясь, предавали,
Но Бог был рядом. Он дал знать.
Что не погибну я напрасно,
И на Земле не пропаду
Прощая всем, к истокам счастья
Дорогой верною пойду.
Не надо мне чинов, награды,
Дворцов и яхт – всю эту спесь.
Чему так олигархи рады,
Забывшие про слово честь.
А мне б иконку с Божьим ликом
Да веру в наши небеса.
Чтоб из груди лилась молитва,
К Тому, кто много раз спасал.
О Боже мой! Ты самый правый…
Грехи прощаешь и ведешь
Заблудших нас тропою славной
К себе в обитель, где живешь
Где все богатства в душах наших,
Где всем презренным есть почет.
И где спасения пропащим,
Нам всем прощенным Бог дает.
Вот почему прошу прощенья,
И сам молюсь я за врагов.
Чтобы дождаться воскресенья
Под звонкий гул колоколов.
И вновь я встану на распятье
За жизнь никчемную свою.
И вновь летят в меня проклятья.
Я не сержусь-благодарю!


ОБЛУЧЕНИЕ ДОБРОМ

От имени больных РО-1 Ивановской областной онколо­гической больницы выражаем сердечную благодарность по­варам и всем кухонным работникам, которые обслуживают
онкобольных первого радиоотделения областной онкоболь­
ницы… Работая творчески, с душой Вы снискали наше все­общее уважение и любовь. О чем в книге отзывов помещен
вот этот стих:


***
Улыбкой светлой, добрым словом
Вы в нас растопите болезни лед.
И в завтрак, и в обед, и в ужин снова
Спешит в столовую больничный наш народ.
А Вы нас встретите, как самых близких
Как самых лучших… Самых лучших и родных.
И мы почувствуем: болячки наши тихо
Вдруг присмиреют и забудут нас на миг.
_______________________________________
Под этим стихотворением, зачитанным мною во время
обеда, подписались многие онкобольные.


РОДОВОЕ ГНЕЗДО
Рассказ-быль

Рухнул забор. Рух­нул… Нет хозяина,
нет и внимания. Но в
августе возле поко­сившегося с проемами
забора, заброшенно­го саманного отчего дома в селе Таллы, появился мальчик с молотком и гвоздями и пожилой человек. Родственник… По­явились и сразу за работу. И тут пожилой почувствовал, ка­кого юного и драгоценного помощника он получил от своей племянницы, мамы школьника. Маленький не только находил более-менее пригодные старые доски и подтаскивал их к рух­нувшему забору, но и давал советы, где и как надо сделать.
Видать, опытный помощник. Дело ладилось, когда уставал
пожилой– за дело принимался молодой: точными ударами
молотка загонял в полусгнившие доски гвоздь за гвоздем.
В общем, за полдня управились. Конечно, забор временный,
скоро и молодой хозяин появится – тоже родственник, он-то
и поставит хороший забор. Но и такой, временный, нужен был
пока. На короткий срок.
А дальше предстояло сделать невообразимое. Залатать
крышу. Ох, как тут пригодился юный помощник! Пожилой по
хилой лестнице поднимался вверх, а молодой подавал все
что надо: гвозди, молоток, концы веревок, которыми пожи­
лой подтягивал шифер наверх. Это надо было видеть! Как в
цирке. Все же залатали в двух местах крышу, где дыры были
с краю. Через них дождь проникал на потолок и прогнивший
потолок частично рухнул… А впереди-осень, зима…Дожди,
снег. И как дому дожить до весны, до нового хозяина (тоже
родственника) и настоящего ремонта, чтобы сохранить и не
разрушить его совсем? Увы, у молодого и пожилого получи­лось. Бреши, которые появились от падения телеантенны на
шифер крыши, были ликвидированы. А антенна по одной версии не удержалась от блудливой коровы, что гуляла рядом.
Но что скажешь безмозглой скотине? Ходила, щипала травку
и задела «мачту»…
А пожилой думал о другом: ну, чтобы я делал без помощ­ника. Вырастающего на его глазах в настоящего мастера? А
дальше младой помощник вообще, что называется, …срезал.
Пожилой поставил хилую лестницу на полусгнившее крыльцо
веранды, чтобы забраться на чердак и попытаться заделать
проемы вокруг кирпичной трубы. Дыры такие, что рука со
всех сторон пролазила. Вот бы где дождь устроил настоящий
потоп. А мальчик предложил: зачем здесь лазить через кривое крыльцо – ненадежно! Можно залезть на крышу и через разрушенный потолок прямо из саманной избы. Через проем.
Риска меньше…Пол еще крепкий, выдержит лестницу.
– Ишь ты, какой догадливый! Переживает за меня, – поду­мал с теплотой о своем юном помощнике пожилой родствен­ник.
…Но послушался совета делового юнца. Без проблем влез
из избы на чердак через проем потолка и тут уж сам проявил
смекалку. Зачем заделывать вокруг печной трубы дыры, если
можно снести саму трубу и закрыть это место сплошной ши­фериной, снятой с крыши старого сарая. Так и сделал. И сно­ва помощник снизу подавал веревки, а он втягивал материал
на чердак, чтобы оттуда, изнутри, изолировать дом от беды.
Получилось! Еще как получилось!
Шли домой к мальцу, где остановился пожилой человек,
приехавший на малую родину за полторы тысячи километров,
уже под вечер. На небо высыпали изумрудами звезды. Чтото пели в листве садов птицы, что-то шептал, заблудившийся
в проводах, бродяга-ветер. А молодой помощник и пожилой
родственник, весь перепачканный от чердачной пыли, под­ходили к сельскому дому уставшие и довольные и все еще
продолжали разговор о том, где и что еще починить, чтобы
сохранить отчий дом до весны. А в ушах пожилого человека
звучала издалека, как наказ и как просьба прежнего, умершего хозяина дома:
– Этот дом, Вить, надо сохранить. Он нам дался с тру­дом. Его собирали и строили всем миром – родные, друзья,
знакомые… Ты тогда на пасеке один, без деда своего, управ­лялся школьником на совхозной пасеке, а дед твой, печник,
командовал стройкой. Не забывай также, что здесь собирались наши родственники… Это свято! Нельзя, чтобы родовое
гнездо исчезло!
Я помню это завещание, когда ты, отчим, угасал от рака.
Мы делаем это! И надеемся, и верим, что просьбу твою, хозя­ина дома, фронтовика, ушедшего в мир иной, и заменившего
мне маленькому тогда рано умершего отца-фронтовика, мы обязательно выполним. Мы просто обязаны это сделать! Обя­заны сохранить родовое гнездо, где мы жили, росли малень­кими, а потом разлетелись, как птицы, в разные стороны.


Валентин УДАЛОВ

Удалов Валентин Николаевич родился 27 марта 1941 года
в городе Кохма Ивановской области. Один из основателей и орга­низаторов кохомского литературного объединения «Жаворонки»
(ныне «Радуга»). Автор десяти сборников стихов. Многократный победитель областных, городских и районных поэтических конкурсов и фестивалей.


ИСЦЕЛЕНИЕ

Бывало так, что голос слышу,
Душа не ведает препон,
То будто нахожусь в затишье,
То в дикий шторм я погружён,

То мчусь, ногой упёршись в стремя,
То со свечой у алтаря,
И думаю, такое время
Мной было прожито так зря.

Ну где найти мне исцеленье?
Пройдусь у дедовых могил.
Возможно, будет там прозренье,
Не всё мой разум позабыл.

И снова в этой жизни хмурой
Найду мотив своих времён,
Чтоб снова чувствовать всей шкурой,
Что я, наверно, исцелён.
(май 2022)


ПАМЯТЬ

Как вспомню – память меня гложет
Окошком мокрым, знать от слёз.
Дом смотрит, но сказать не может,
Куда же чёрт меня унёс.

Смотрите, сколько дыр на крыше,
А стены зарастают мхом.
В доме хозяйничают мыши,
Им здесь не встретиться с котом.

Труба просела у печи,
Которая нас в холод грела,
На ней облезли кирпичи,
Сама – на корточки присела.

А утром, часто так бывало,
Когда весь дом ещё был глух,
То поднимал нас с сеновала
Горластый с рыжиной петух.

Как дед меня на сенокосе
Учил траву уложить в ряд,
Как бабка нам обед приносит,
Ещё её лучистый взгляд…

Ну а теперь весь мир особый
Здесь у меня. Но вот во сне
Через метели и сугробы
Знай, детство, я бегу к тебе.
(май 2022)


УЗОР

Жизнь, прожитую разным узором,
Рисовал, покоряясь судьбе,
И она, где-то, видно, с укором
Оставляла мазки на виске.

К-аску белую молодость помнит,
Смех весёлый с искринкой в глазах,
Дальше будни, как в каменоломне,
Краска чёрная в этих мазках.

Чередуются так, не вдаваясь,
Как мне кажется, вовсе в дела,
Колоритом вот так наполняясь,
За мазками жизнь, кажется, шла.

Только каждый мазок мне не ворог,
Их с годами смывают дожди,
Цвет и чёрный, и белый мне дорог,
Покидать мой узор подожди.
(май 2022)


СОЛНЦЕ ВСЁ ДАЛЬШЕ, А ТУЧИ ВСЁ НИЖЕ

С годами на жизнь по-другому взираю,
Уже не вернутся наивные грёзы
И с каждым деньком всё ясней понимаю,
Что лето прошло, наступают морозы.

Листва облетела в берёзовой роще,
И я как она свои силы теряю,
На многие вещи смотрю теперь проще,
Ни ближних, ни дальних я не осуждаю.

А дни пролетают ускоренно мимо,
Виски покрывает седою порошей,
Но я привыкаю, стал, видно, терпимей,
И лишнего слова на ветер не брошу.

Возможно, пора совершенства настала,
Но солнце всё дальше, а тучи всё ниже.
Что делать, скажите, прожито не мало,
Всё дальше от детства, а к Богу всё ближе.

А там мы, конечно, не знаем, что будет,
Поэтому тянет назад оглянуться,
Пусть праведный суд по закону рассудит,
Но жаль, что оттуда назад не вернуться.
(май 2022)


Ирина ЧЕМЕРИС

Чемерис Ирина Константиновна. По образованию врач-педиатр. Работала в детском санатории. Мой первый опыт стихос­ложения получен в школьном литкружке. Сейчас стихи не пишут­ся – приходят. Это что-то особенное: открывать другим всё то, что
близким говорят, возможность выразить чувства – свои и чужие.

Есть вещи, которые знаешь всегда,
Но лишь прочитав на бумаге,
Постигнешь их тайну.
Вот так же звезда
веками мерцает в овраге,
на дне ручейка,
не нужна никому,
пока не увидишь её.
Почему?

Стихи не пишутся, приходят. И сегодня я хочу познакомить
вас со стихами, написанными в разные годы, разным людям,
но с моими чувствами и мыслями.


ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ

Телефон звонит, не умолкая:
Сын, подруги, старые друзья,
Внучки поздравляют и желают,
Чтоб всегда такой осталась я.

А какой?! Здоровой и спокойной?
Беспроблемной? Крепкой, как стена?
Чтоб никто не знал, как нелегко мне,
Если в праздник остаюсь одна?!

За окошком лес стеной, безлюдье,
Будто я одна на всей земле.
Я помыслить не могла, что будет
Суждено мне на излёте лет,

Измеряя жизнь числом мгновений,
От которых занимался дух,
Разбираться в дебрях впечатлений,
Ярких встреч и горестных разлук!

Это жизнь. И надо возвращаться
К тихим радостям простых вещей.
Чтобы помнить прожитое счастье,
Чтобы жить и мыслить вообще!

Руки в саже, а дрова погасли,
Керосином что ли их полить?!
Для чего желать мне столько счастья,
Если не с кем мне его делить?!

Смотришь безнаказанно и жадно
С фотографии прошедших дней.
Мне бы лучшего желать не надо,
Только улыбаешься – не мне!..


ЖЕЛЕЗНАЯ ЖЕНЩИНА

И когда родная душа
Покидает больное тело,
А другой – не найти предела,
За которым можно дышать.
Старый друг, забыв про молву,
Подойдёт и встряхнёт за плечи,
И напомнит, что время лечит,
Я – поверю… и переживу.
Я поверю: есть ремесло
Словом, жизнь другому дарить,
И душа переплавит в слог
Боль, гнездящуюся внутри.



РАЗГОВОР У КОСТРА


О, женская доля – терпеть и надеяться
От юных восторженных лет до седин!
Душа моя – вечная разума пленница,
То горько, то весело бьется в груди.

Уходят любимые. Нужные. Лучшие.
А ты остаёшься от бездны на шаг.
И трудно поверить, что завтра получится
Другим улыбаться… Да просто дышать!

И вдруг понимаешь: есть кто-то на свете,
Кто словом единым, сорвавшимся с губ,
Как будто на Богом забытой планете,
Тебе зажигает костёр на снегу.

И кружатся искры, так было когда-то,
И мыслей тревожных полна голова,
И дикий огонь прожигает до пяток,
И крепнет уверенность – Боже! Жива?!

От Кострового:

– Ну, что, отогрелась? И смотришь без страха:
Вон, искры надежды, кидай их в огонь!
Твой лес надевает цветную рубаху –
Дай руку. А прошлого больше не тронь.
Что было – то было. То угли и пепел,
Зола и фундамент. Задел для костра.
Никто за тебя не решит, не ответит,
Кем станешь ты завтра…
Решайся! Пора!
И планов не строй. Просто радуйся каждой
Счастливой минуте и горьким часам.
А я – за тебя, если так это важно!
Загадывай! Сбудутся все чудеса!

ПОСВЯЩЕНИЕ М.
Когда метёт во всех пределах,
И мысли стынут в голове,
Казалось бы, большое дело –
«Души созвучный человек»
Пришлёт тебе смешное фото,
Иль Визбора споёт онлайн –
Он этой малою работой
Вершит великие дела.
Не просто радует, спасает
От одичанья, суеты…
Вот жизни истина простая:
Знать, что кому-то нужен ты!



АВТОНОМКА

Пять минут разговора с любимым!
Пять минут! Пусть весь мир подождет!
Этот голос не спутать с другими,
Это – шелест листвы под дождём,

Это – сон, не желающий сниться,
Мне одной на Земле, без него,
Это – солнечный росчерк синицы
На припёке окна моего.

Это – счастья и нежности слёзы
От звонка, что случился вчера…
Натерпевшись от жизненной прозы,
Я узнала, как выглядит рай!



Татьяна БАЛУЕВА


Балуева Татьяна Сергеевна родилась в г. Иваново. Литературным творчеством начала заниматься с 2016 года. Самостоятельно
издала 11 сборников для своих друзей. На свои стихи пишет му­зыку и играет на гитаре. Публиковалась в коллективном сборнике
«С любовью к малой Родине» Ивановской городской организации
ветеранов в 2018 г. Россия – боль моя…: Стихи и проза ивановских

авторов-патриотов. – Иваново, 2021 г.; в альманахах «Снегири»

2020, 2021, 2022г.



ПРЕДНОВОГОДНЯЯ ВСТРЕЧА
ЛИТО «СНЕГИРИ»

Сегодня вновь зима играет с нами,
С небес бросая дождик ледяной,
Под новый год ошеломляя чудесами,
Даря тепло улыбкой озорной,
Снег на дорожках превращая в кашу.
Текут ручьи, везде звучит капель.
А завтра снова смена антуража:
Мороз, опасный гололед, метель.
Проказница зима не запугает
Младую душу наших «Снегирей».
Душевное тепло всех окрыляет,
Подпитывая, делает добрей.
Поэзия звучит из уст, как песня.
Своя у каждого мелодия души.
С огромным наслажденьем стайкой тесной
Воспринимаем новые стихи.
Пусть разные, но все они от сердца,
Рисуя, как художник, нашу жизнь,
Не закрывая новым птицам дверцу,
Вверяя всем добро, патриотизм.
Как мало преданных друзей
Как мало в жизни тех людей,
Кому откроешь свою душу,
Любимых преданных друзей –
Таких, кто клятву не нарушит.
Кто руку помощи подаст,
Когда свет жизни потускнеет,
Не отвернется в трудный час,
Теплом души тебя согреет.
Свою судьбу благодарю,
Что многих на пути встречаю.
Тепло души друзей ценю,
И я им тем же отвечаю.

ТЕПЛО ДУШИ

Тепло души ценю я в человеке.
Оно согреет и украсит твою жизнь.
Надежду светлую дает калеке,
Излечит сердца боль, ты только прикоснись.
Не прячь тепло души в своей копилке.
Дари его друзьям, оно не пропадет.
А если заблудился на развилке,
Друзья ответят, помощь верный путь найдет.
Цените теплоту, что льется через край,
Любите, радуйтесь, что дал Всевышний.
И вам откроется прекрасной жизни рай,
И никогда тепло не будет лишним.

ПЛАКУЧАЯ ИВА

Склонилась плакучая ива,
Касаясь ветвями пруда,
В глубоком поклоне учтиво,
Красуясь на склоне одна.

Скучает прекрасная ива,
Тоскует, головку склоня.
А ветер летает, игриво
Листочки ее теребя.

Ласкает ее, обнимает
И нежные песни поет.
А ива его принимает
И радостно с трепетом ждет.

Вдруг разом вокруг потемнело,
Забулькали струйки дождя.

А ветер порывом умело
Стряхнул капли, иву храня.

Своей необузданной силой
Он темные тучи прогнал.
Голубушке – ивушке милой
Луч солнышка теплый прислал.

Блистает сережками ива,
Украсив одежду весной.
И с ветром, шепчась, шаловливо
Сражает своей красотой.

ЛЮБИМАЯ РЯБИНКА

Я обниму любимую рябинку,
Прижмусь своей щекой к ее коре
И каждый раз, стряхнув из глаз слезинку,
Делюсь с ней сокровенным на заре.

Я чувствую, рябинка понимает,
Какая в сердце затаилась боль.
И на себя горчинку принимает,
Затушевав печальную юдоль.

Ты гроздья красных ягод предлагаешь,
Вселив в меня желанье жить,
Своей настойкой сладкой угощаешь,
Чтобы тепло любви вкусить.

Приду зимой к любимице-рябинке,
Согрею ее ствол своим теплом.
Стряхну с лица холодные снежинки
И будем слушать тишину вдвоем.

Рябинка для меня душевный лекарь,
Мой символ нежности и красоты.
Она несет добро и лучик света,
В ней нахожу мне близкие черты.


5. СОБЫТИЯ, ДАТЫ

12 июня - ДЕНЬ РОССИИ

Виктор НОВИКОВ
(г. Электросталь, Московской обл.)
Член Союза писателей России


ОЙ ТЫ РУСЬ МОЯ!

             Песня из книги
             «Счастье Ивана-вдовьего сына»

Ой ты Русь моя,
                Русь широкая,
Вольной волюшкой
                знаменитая,
Силой славишься
                богатырскою,
Добротой своей
                материнскою.

Обласкала ты
                сына-пахаря,
Одарила ты
                хлебным колосом,
Рыбаку — улов
                полным неводом,
Добру молодцу -
                дева красная.

Ой ты девица,
                ты лебёдушка,
Ты люби-встречай
                добра молодца,
Он домой идёт
                да с Победою,
Он идёт к тебе
                да с подарками.

А подарочков
                тех дороже нет,
Златом-серебром
                их не выкупишь,
Как один из них -
                небо синее,
А другой из них -
                луг лазоревый.

А ещё тебе -
               сердце верное!
А ещё тебе -
               воля вольная,
А ещё тебе -
               Русь свободная,
Русь свободная
               да счастливая!



Владимир ОСТРИКОВ
(г. Нефтекумск, Ставропольского края),
Член Российского союза писателей


РУСЬ

Открывали чудные страницы
Перелески, дороги в снегу,
Поезда, полустанки, станицы,
И озера в захвойных ресницах
На морозном бодрящем ветру.

Пролистав от рассветных иголок
Кипы памятных значимых дат,
Зацепился крючочком поселок
В изголовье карьерных изломов
Средь свободных степных ровных плат.

Все знакомо и встречено заново
Все замечено легкой душой, -
От порога до ленты кафтановой,
ты дождями расплескана, талая
и согрета парящей межой.

Всюду Русь : ее взгляды и всполохи,
Шепот трав и журчанье ручья,
Плеск сирени и запах черемухи,
Отражение берез в темном омуте,
И торжественность нового дня.


Татьяна ХЛЕБЯНКИНА
(г. Талдом, Московской обл.)
Член Союза писателей России

РОССИЯ, РОДИНА, РОДНЯ...

Россия, родина, родня…
Есть всё, что надо, у меня…
Весной – цветущая Сирень,
Храм на горе и Божий день…

 Места, откуда корень мой…
Здесь плачут ивы над Дубной,
Курлычут в небе журавли...
Поля, леса, хлеба мои!

Зима. Снега. Метель. Мороз.
И покаяние - до слёз…
В реке – Крещенская купель,
Рожденье в новый мир и день…

 А  летом – Троица и Спас…
Преображенье зреет в нас…
Бежит, журча, Святой родник –
Он к сердцу Родины приник…

И  осень – таинство без слов! –
Воспели Пушкин, Блок, Клычков!
Вновь гордость испытать  дано
На поле брани Куликовом
И у святынь Бородино!..

Россия, родина, родня…



ПОЭТАМ РОССИИ

«Поэт в России – больше, чем поэт» -
Как колокол, звучат слова простые.
Тогда лишь дух святой живёт в России,
Когда Поэт в ней больше, чем поэт.

Пусть он эпохой возведён на Крест
И неизвестен путь к его могиле…
Поэт в России – больше, чем поэт,
Поэт – Пророк, Поэт – слуга Мессии…

Кричит многострадальный в нём народ
И призывают каяться святые…
Поэт в России – больше, чем поэт,
Поэт рождён, чтоб воскресить Россию! –

Погрязшую в неверии, во тьме,
Забывшую и предков, и святыни…
Поэт в России – больше, чем поэт,
Поэт – народ, Поэт – Душа России!


Татьяна ШТЕПА
(г. Невинномысск, Ставропольского края).


Я с РУСЬЮ ТИХИЙ РАЗГОВОР ВЕДУ

Я с Русью тихий разговор веду
Во предвечерней,гулкой тишине,
Когда закат сквозь горную гряду
Лучом прощальным свет бросает мне.
Когда снежинок чудный хоровод
Летучей стайкой посетит окно,
Салютом объявляют Новый год,
А на экране-старое кино.
Когда блестящей пеной облака,
Дозором облетая всю страну,
Речные вышивают берега,
А звёзды бродят бликами по дну.
Когда, листая фото прежних дней,
Увижу лиц знакомые черты,
Героев, что всегда в душе моей-
Вновь преклоняюсь, как прекрасна ты.


ЗА ОКНОМ СТРАНА РОДНАЯ

Поезд. За окном страна родная.
Стаи птиц пронзают синеву.
Крыш покатых линия косая.
Тени режут свежую траву.
Солнце, что рассыпало монисто
Из лучей во все концы земли.
К облакам стремясь молочно-чистым,
Проплывают в небе журавли.
И душою постепенно тая,
Сердцем прорастаю в Русь, поняв:
Я с Россией вместе расцветаю,
Из мгновений новый день создав.


6. ПАМЯТЬ
(Публикации авторов с первого номера)

Наталья ПРИСТУПА
Беларусь



ХОД ВРЕМЁН, УВОДЯЩИЙ В АССОЦИАЦИИ

Ход времён, уводящий в ассоциации…
Философия жизни – огульна, частна.
Находившая образы, комбинации,
В Ночь судьбу облачила я не напрасно.

Лунный свет – несравнимое утешение.
Навсегда притягательна бескорыстность
Правотой незавышенного значения,
Нераскладных оттенков и мыслей чистых.

Темнота, потакающая бессилию,
Сорвалась на Открытье, предвосхищая…
Я её полюбила за изобилие
Звёзд, мерцанье которых обогащает.

Видит Бог, убежденье не голословное –
Из сердец пролилась в черноту откровенность.
Ты, конечно, из тех, в ком биенье неровное,
Чьё сиянье бессрочно и несомненно.

Я давно переполнена взглядом нечаянным,
Молчаливо склоняюсь дыхание слушать.
Наша встреча не может считаться случайною:
В диалог обжигающий просятся души.

С широты Рождества редкий допуск в идиллию,
Где в наличии явном и радость, и странность.
Ночь сбылась! Ночь любима за изобилие
Звёздных дат, осветивших мою благодарность.


 КОСТРЫ

Сжигаем всё и будем тем правы,
Что в отшумевшем радостного мало:
Опавших листьев грустное начало
Да чернота картофельной ботвы.

Сжигаем всё и будем тем сильны,
Что над землёю пенно и роскошно
Клубится дым, как исповедь о прошлом,
Спасая всходы будущей весны.


ПРОЕЗДОМ, МНОГО ЛЕТ СПУСТЯ

Проросшая тоска. Внезапные вопросы.
Сентябрь отодвигал задумчивую осень,
Вложив ненужный звон произнесённых слов
В страсть георгиновых восторженных костров!

Молчал наш детский дом о безвозвратном чём-то,
Но радовались мы предчувствию полёта,
Как голосу давно отговоривших дней…
- Такой же, как тогда!
- Или ещё родней…


 НОЧЬ

Ожидание, протёртое до дыр…
Дождь над крышею пожившей пошутил
И стекал, стекал по образу в углу,
Архаично расползаясь на полу.

Постигали души сырость, как беду…
А глаза ещё молились в черноту.
И ложилось сокровенное, как синь:
- Он не может не приехать.  Он ведь сын.

Натянулись до разрыва провода.
Легковесье хохотало в поездах.
И ничто уже не смело превозмочь
Над бегущим косогорьем эту ночь.


В ПОЗДНИЙ, ПРАЗДНЫЙ, СГОРБИВШИЙСЯ ВЕЧЕР...


В поздний, праздный, сгорбившийся вечер
Он, Она и честный разговор:
- Время лечит.
- Знаю… Время лечит,
Если есть лечиться от чего.

Тяжелеют росы, остывая,
Заклиная ранней сединой.
- Убивает память…
- Убивает,
Только оставалась бы живой.


ПРЕДОСЕННЯЯ ПЕСНЯ

Воспрепятствовать времени, прочно забыться…
Но свежи ещё в памяти даты и лица,
Сладкий вкус тишины, притяженье цветов
И две пары оставленных кем-то следов.

Чистотой звездопада напомнится детство…
Размывались в туманах черты суверенства.
И слова – лишь художественный сериал,
Вечер что-то иное уже затевал.

… Неокрепших стеблей предосенняя песня.
Проливается зрелость на нивы Полесья…
Отзовётся душа ощущению лет,
Словно боль, от которой спасения нет.


АКЦЕНТИРОВАЛА ОСЕНЬ ЗОЛОТУЮ ПРЯДЬ...

Акцентировала осень золотую прядь.
Было страшно, было поздно что-то начинать.
Беспризорна, неуютна неизбежность жить,
Вынуждавшая к чему-то руки приложить.
Звёздный свет прозрачным словом встретила Земля…
Поэтичное начало – проза бытия!


УСТАТЬ. ОТСТАТЬ. И, НАКОНЕЦ, ОСТАТЬСЯ БЫ...

Устать. Отстать. И, наконец, остаться бы
Забытой гостьей безымянной станции,
Где в моросящем дымчатом безлюдье
Ни сострадателей тебе, ни судей,
Где не с кем разделить своё молчание
И нет нужды таить в себе отчаянье…


 УРОДСТВО

Мудрость набивала кошельки.
Актуален недочёт а витринах.
Воспалялись очереди длинно
Тем, что неуклюжи старики.

Грубость вынуждала отступить,
Отболеть уже у самой цели…
Как светить молчание умело!
Как любить учило: «Жить бы, жить…»

Реже, тише слово о войне.
Память замыкается дремотой.
Пусть заискивает позолота
Орденов при медной желтизне…


СОН БЕРЕЗОВЫЙ

Сон берёзовый… Зов нечаянный…
- Лихолетье в себе самом.
- А дожди-то?
-Дожди кончаются
Чутким шелестом за окном.

Зло и сыро суметь довериться
И однажды не разглядеть,
Как кровавой листвою стелется
Жизнь, введённая умереть.

Избежишь ли фатальной участи?..
Воду в ступе смешно толочь…
А какой-то чудак промучится
Над бредовой идеей ночь.

… Сон берёзовый. Обручение.
Тот, кто выстрадал, убедит.
Слушай, роще стихотворение
Что-то вещее говорит!


ЯЗЫКОМ БЕССИЛИЯ

Безрадостно обозначится вмешательство ожиданья.
Обсыпаны птичьим звоном просторы судьбы иной.
Летящим на зов фатальности немножечко б состаданья…
Ты думаешь, я не брежу заоблачной высотой?

Оставим великолепие стремлений неисполнимых.
Сойдёмся на отрицании непонятой правоты.
Не верю, что чувство горечи уже не столь нестерпимо…
Для тех, кто не болен небом, совсем никакой беды.


ВЕСЕННИЙ КАЛАМБУР

И не предам, и не уйду…
Все постигаю сны и дали.
Заря, устроившись в саду,
В окошко лучиком сигналит.

Подъём начнётся не с меня,
Осмеянной – в поблёкшем платье.
Откроет ветер дверь в сенях
И упадёт в мои объятья.

Вольготье чувствам и цветам,
Мелодиям и ароматам…
Жильё, привыкшее к гостям,
Соавторством весны богато!


УСПЕТЬ БЫ ЗА ПОЛЁТОМ ГОЛУБИНЫМ...

Успеть бы за полётом голубиным,
Ничем не возмутив зеркальность луж.
Стечёт закат в задумчивую Пину,
Взывая к содержательности душ.

Не избежим решений торопливых,
Но есть и в черновой подаче толк.
Пусть наши неокрепшие порывы
Поддержит торжествующий восторг.

Цветным недоумением расшита
В высокоствольном сквере тишина.
А вечер сострадательный, обжитый
Неровный стук сердец запоминал.

Вне всех затмений дорогие лица…
Вспорхнёт надежда где-то у черты.
Пьянит заря, и гладь воды искрится
Под чутким впечатленьем доброты.


БУМЕРАНГ

Упрекнут в консервативности,
Бросят вслед:
- Непростительна наивность-то
В тридцать лет.

И жестокий, и неистовый
Мир-абсурд
Отнести, принять за истину
Призовут.

И поверю на мгновение
В слог – кремнист.
…И под ноги откровением
Ляжет лист.

Преждевременный, калиновый –
Боль и стыд.
С притязательностью львиною
Кем-то сбит.

И стекает в междустрочие
Горечь строк,
И горит, горит пощёчина,
Как итог…


ГОРЕЧЬ ЗАБВЕНИЯ ПРОСИТ...

Горечь забвения просит,
Бросит лицом в траву.
Шумные проводы в осень
Как-то переживу.

Будет насмешливо-вздорным
К нам листопад в саду.
Право решений бесспорных
Честно приобрету.

Мир экзальтирован. Светел…
Пробой любой красив.
Как ни безумствовал ветер,
Радость не погасил.

Сладит мгновение с веком.
В небе нет стай чужих.
Счастье – не два человека,
Счастье – замер души…


СКВОЗЬ НЕОБХОДИМОСТЬ

                Маме

Доступное в интимность обратить?
И выправить судьбу молитвой к Богу?..
…Нам расставанье не предотвратить –
В стихи осадком выпадет тревога.

Отъезд. Усугубление мольбой.
К исполненности мы – всего лишь средство.
Я стану ждать, я помню эту боль
Ещё по горьким впечатленьям детства.

Рванусь, как тень, в отчаяньи, - в слезах
Не утопив готовность слиться с синью.
Смолчат уста, но крик в твоих глазах –
Едва ль не воплощение бессилья.

Любовь к ребёнку -  свет не напоказ.
Трагичность – в укрупнении неженском.
Но разум был устойчивее нас
В постоперационном совершенстве.

Не укротить фантазии свои
Ознобом хоть вневременным, хоть частым.
Что – опыт, обретённый без семьи?
Но только им не отсекалось счастье.

Лазурь надежд… Снега, что ослепят…
Капелью подпитается Единство!
Я не устану чувствовать тебя
За узнаваемостью Материнства


СЕРДЦЕ СТРЕМИЛОСЬ К ПРОСТОРУ И ДАЛИ...

Сердце стремилось к простору и дали...
Даже надежду любви не оставил.
Всё, чем жила, схоронила метель.
А за окном торжествует апрель

Редким стараньем растущих проталин,
Щебетом первой вернувшейся стаи...
Прочен сиянием солнечный день!
Мыслится в новом цветеньи сирень...


К ПОВЕСТИ ВАСИЛЯ БЫКОВА СОТНИКОВ
         
Трагедийный приход… Проба сверхагрессивности.
Вопиюще-чужая жестокая власть…
Снег искрился, хрустел – снег взывал к справедливости,
Но багрово заря на сюжет пролилась.

И уже обострилось в нём что-то досрочное.
Засвидетельствуй боль - умирают не зря.
Сквозь войну, сквозь любовь в безотказности точная
Едкой тень на белом качалась петля.

Небо выдаст плавучестью (блеклостью – прочее)
Скорый спор палача. Все давно по местам.
Ослабевший товарищ увяз в полномочии
Подвести, поддержать и не выжить, предав…

Не случайно, не вдруг ощущенье могущества:
Взгляд ребёнка – рассвет из-под дрогнувших век.
Снег искрился, хрустел, проповедовал мужество,
И не смог, в смерть шагнув, не расти Человек.


ЛАНДЫШИ

О ландышах как можно откровенней...
Прольёмся сотрясеньем глубины.
Мне кажется, я тоже слышу пенье
Влюблённых птиц в лесах твоей весны.

Глоток. Горсть строк. И много света.
И не сумеешь не поверить ты,
Что в будущем на партитуре лета,
Как ноты, вдруг заговорят цветы.


ПОПЫТКА

Уступила, вовремя исправившись,
Осторожно прикоснулась к клавишам.
Убеждать намеревалась свежестью
Слух непревзойдённого невежества.

... Рассыпалась чистая и правая
Звоном слёз над утренними травами.
Я не знаю, как там вышло к вечеру...
Только долго щёлками кузнечики
О бессильном помысле раскаянья.
Ты и завтра приходи такая же!


7. НОВЫЕ АВТОРЫ

Александра БОЛЬШАКОВА
(п. Вербилки, Талдомского г.о., Московской обл.)



                БЕЛОЕ   УТРО
                (из тетради «Дачные этюды»)

--------------------------------------

Белое утро. Белые росы.
Травы, забывшие время покоса,
встали по плечи в белых слезинках.
Солнце замешкалось в белой простынке
неба жемчужного, светит не грея.
Ветер  решил: остановлено время –
стих, затаился в белесом тумане.
Шепотом речка журчит заклинанья.
Набок упали часы водяные –
мир в равновесии, дремлют стихии.

25.07.12г.



ДЕНЬ  НАЧИНАЕТСЯ
   (из тетради «Дачные этюды»)

--------------------------------------

Полшестого.
Глядят изумленно русалки –
неужели топиться пришла?
Что смешного?
В крови – огонечек цыганский,
и полячки холодной – душа.

Все смеется,
шестому десятку не веря.
Так не топятся и не грешат.
– Здравствуй, Солнце! –
кричит и чуть-чуть лицемерит,
говоря, что вода хороша!

Сквозь крапиву
назад возвращаться придется,
словно в детстве пугаясь, дрожа.
Доброй силы
черпнув из бездонья колодца
новый День начинает дышать.

26.07.2012



ДЕКАБРЬСКИЙ ЛЕС

Стелет листву, как хрустящие чипсы,
Рыхло под ноги бесснежный декабрь.
Треснет сучок – звук сухой, словно выстрел.
Дрогнет ушами рысёнок-дикарь.

Как угадать где мышкует лисица,
Если без снега следов не найти.
Смешанной стайкой «пищухи-синицы»,
В голых ветвях ностальгия звенит.

Снег не засыпал кабаньи угодья.
Тонко стеклянно свистят корольки.
Тёмный декабрь стал всё чаще в природе.
Снятся снежинки – зимы мотыльки.

Грустно ищу не тепла, не ночлега –
Сказочных братьев в лесу костерок.
Я попрошу не подснежник, а снега,
Чтобы в земле не промёрз мой цветок.


ПРОРАСТАЕТ ФАСОЛИНКА...

Прорастает фасолинка
Вверх из семени к солнышку,
И подсолнушек тоненький
Только «клюнул» из зёрнышка.
А потом развивается
Жизнь спиралью могучею!
Дача мне тем и нравится –
Этой силой кипучею.
Рядом сосны огромные –
Щит от ветра заботливый,
Их дыхание ровное,
Строй стволов терракотовых.
Светом солнца пронизана
Жизнь даёт энергетику.
Здесь всё просто, без вызова,
Без бравад и патетики.
Прочь неоновость нудную!
Понимаю отчётливо
Всю убогость минутного,
Мощь веков терракотовых.


ДОКТОР ЛИЗА

Все дети играют в Героев,
У сказок счастливый конец.
С родного «Федорино горя»
и до «Властелина колец».
ПредАл ли изменник лукавый,
Врагом ли обижен кумир,
Нормальное детское право –
Вернуть справедливость и мир.

В разгар двадцать первого века,
Как-будто и нравы не те:
Компьютер, кино, дискотека,
Услады во всей полноте.
Красивые мачо, плейбои,
Их возраст – друзей и страстей –
Зачем-то "играют в героев"
И в Сирии лечат детей.

В обстрелах и рубке кровавой
Есть тот, кто в себе ощутил
Нормальное взрослое Право –
Вернуть и здоровье,
и мир.
И в силу каких-то устоев,
Каких-то особых идей,
Совсем заигравшись в героев,
Спасает донецких детей.

_____________________________________________________


20 февраля 1962 года родилась Елизавета Глинка.
25 декабря 2016 года над Черным морем произошло крушение самолёта.
Доктор Лиза погибла в катастрофе Ту-154;
она занималась гуманитарной помощью и помогала детям, которые оказались в эпицентре войны.


ТИХАЯ СУББОТА

Милостыньку раздаём просящим.
Полотенце вышитое стелим.
Ловим взглядом журавлей летящих
И на кладбище идти не смеем.
Не выносим ничего из дома –
Опасаясь  потерять родное.
Неуместны – смех, веселье, гомон,
Чтоб не стать иудиным изгоем.

Скорбные  субботние поминки
В душах молчаливой  панихидой.
Собрана пасхальная корзинка.
Прощены гнетущие обиды.
Все смиренны  в ожидании чуда,
Ощутив, что всё второстепенно,
Кроме той любви, что неподсудна,
На себя примерив  Воскресенье.

15.04.2023г.


ЛИШЬ ЛЮБОВЬ И РОССИЯ!

Я не верю Душой, что есть что-то чудесней,
Чем Любовь и Россия!
Занимаюсь всю жизнь самой лучшей профессией,
Я с Любовью! В России!
Мне мерилом всего для Судьбы и для Истины
Лишь Любовь и Россия!
Я ращу сыновей в продолжение миссии
Для Любви и России!
Никому не позволю унижать, брать в зависимость
Ни Любовь, ни Россию!
Я в двух темах себе не позволю неискренность –
То Любовь и Россия!
В ипостаси Земной для меня стали крёстными
Жизнь – Любовь, Мать – Россия!
Вывод ясен и прост, лишь Душа станет взрослою:
Бог.
 Любовь!
И Россия!

12.06.2008.

 
ДЕНЬ ГОРОДА. МОСКВА

Незваным не сулит больших наград:
хохлушке, сибирячке и таджику.
Один – грузить, другой – учиться рад
здесь – дорого, престижно, многолико.
Она привыкла к беженцам, гостям,
у выскочек гася амбициозность;
то дарит шанс, размашисто крестя,
то заберет последнюю возможность.
Давно видала и раскосый взгляд,
и слышала «салям» под образами.
Мне в душу смотрит много лет подряд
распахнутыми детскими глазами.
Французской речью эхо бередит
тень липовых усадеб, а «терпимость»
теперь как «толерантность» прозвучит.
Тебе, Москва, спасибо!
                За взаимность!