На внешней стене - два стальные крючка.
У каждого место свое – не иначе.
Сюда коромысло, слезая с плеча,
На отдых ложилось без всякой задачи.
Оно не решало «когда и куда»,
Решала другая рука – человечья.
Наверное, мёрзло оно в холода,
А я в полушубке ходила овечьем.
На пальчиках варежки - маменькин труд,
И в валенках ножки – отцово изделье.
Оно ж, коромысло, средь зимних простуд
В шелка снаряжалось под звездным навесом.
Мне жаль кружева было снежные мять -
В сарайчике гуси питьё поджидали.
Чуть грубою варежкой нежное брать
Казалось греховным, но птицы алкали,
И вёдра звенели в морозные дни,
Черпая ключи золотые в низинке,
И мы с коромыслом их гордо несли,
Врастая друг в друга на скользкой тропинке.