В большом Парижском магазине
В оранжерее за стеклом
На подоконнике витрины
Средь фильдеперсовых чулков
В вазоне обожжённой глины
Дремал чувствительный цветок.
Случайным ветром занесённый
Из знойных прерий Оклахомы
С толпой пасущихся бизонов
В кольце разнузданных ковбоев
С одной на всех небритой рожей,
Пропахшей виски и навозом...
Из Хьюстона на пароходе
В бездонном трюме под соломой,
Мешков маиса, туш свиней,
На жарком солнце прокопчённых,
С клеймом зазубренных ножей,
Бутон лежал на грани комы.
Сквозь сон две крысы пробежали,
И медный колокол ударил
В ночи пудовым языком,
Приветствуя тайфун вертлявый,
Стеной из пены в небе вставший,
Как огнедышащий Дракон.
Померкли звёзды горизонта,
Команда молится богам
И... чёрту с ликом Посейдона,
Готовым душу в ад забрать
На дно бездонного колодца,
Корабль надвое сломав.
Волна бросает щепки судна,
Топя команду и свиней,
В дыму копчённых ранним утром
Под скрип чугунной центрифуги,
Жмых отделявшей от сивухи -
Бурбона пьяной повитухи.
Цветок дремал. Волна качала.
Корабль шёл к чертям ко дну.
Луна средь облаков мелькала,
И порт Марсельский, пирс подставив,
Канаты штормом измочалив, -
Подкидыш на берег швырнул.
Среди ракушек затерявшись,
Став ржавой частью мокрой гальки,
Икринок плоских чёрных скатов
И прочего морского хлама,
Который выбросил прибой
К ногам матроса в мятой шляпе,
Что списан был за сон на вахте,
Когда фрегат на скалы шёл
Под крики стаи мерзких чаек
И сел на мель под их галдёж,
Порвав к чертям пурпурный парус,
Что ждала юная Ассоль,
Читая сказку дяди Грина,
Поверив сердцем в чудеса,
Как проститутка Магдалина,
Влюбившись в девственность Христа,
Мечтала слиться воедино
Во славу Высшего Конца.
Не состоялось обручение.
Ассоль чрез год сошла с ума.
Грэй на француженке женился
И стал рантье, ядрёна мать,
Зажив на деньги чаровницы,
Которой было пятьдесят,
Когда он в Лондоне родился
И так мечтал разбогатеть,
Что контрабанду кокаина
Возил на шхуне каждый день
В мешках, присыпанных маисом,
И тень Ассоль в упор не видел,
Что лезла нагло в каждый сон,
Читая выдержки из книжки,
Где он стал мужем и отцом,
Рубил скотину топором
На ранчо штата Оклахома,
Коптя их туши над костром.
Всё это снилось гостю с юга -
Цветку в витрине магазина
На Сен-Жермен - змее Парижа
Вдоль мутных вод зловонной Сены,
Далёкой от родимых прерий,
За тыщу лье от круговертей,
Творимых в старом полусвете,
Не знавшем вкуса бормотухи -
Бурбона пьяной повитухи
Под стук копыт толпы бизонов
И стон протяжный парохода,
Тонувший в Балеарском море.